Неточные совпадения
Надо бы взять костяной ножик, да его нет; можно, конечно, спросить и столовый, но Обломов предпочел положить книгу
на свое место и направиться к дивану; только что он оперся рукой в шитую
подушку, чтоб половчей приладиться
лечь, как Захар вошел в комнату.
Он вяло напился чаю, не тронул ни одной книги, не присел к столу, задумчиво закурил сигару и сел
на диван. Прежде бы он
лег, но теперь отвык, и его даже не тянуло к
подушке; однако ж он уперся локтем в нее — признак, намекавший
на прежние наклонности.
Какие это люди
на свете есть счастливые, что за одно словцо, так вот шепнет
на ухо другому, или строчку продиктует, или просто имя свое напишет
на бумаге — и вдруг такая опухоль сделается в кармане, словно
подушка, хоть спать
ложись.
Она живо вспомнила это мужественное, твердое лицо, это благородное спокойствие и светящуюся во всем доброту ко всем; вспомнила любовь к себе того, кого она любила, и ей опять стало радостно на душе, и она с улыбкой счастия
легла на подушку.
— Non, [Нет,] — отвечал Николинька и
лег на подушку. «Он добрый и хороший, я люблю его», думал он о Десале. «А дядя Пьер! О, какой чудный человек! А отец? Отец! Отец! Да, я сделаю то, чем бы даже он был доволен…»
Неточные совпадения
Доктор отнял ее руки, осторожно положил ее
на подушку и накрыл с плечами. Она покорно
легла навзничь и смотрела пред собой сияющим взглядом.
Татьяна, по совету няни // Сбираясь ночью ворожить, // Тихонько приказала в бане //
На два прибора стол накрыть; // Но стало страшно вдруг Татьяне… // И я — при мысли о Светлане // Мне стало страшно — так и быть… // С Татьяной нам не ворожить. // Татьяна поясок шелковый // Сняла, разделась и в постель //
Легла. Над нею вьется Лель, // А под
подушкою пуховой // Девичье зеркало лежит. // Утихло всё. Татьяна спит.
Надев приготовленный капот и чепчик и облокотившись
на подушки, она до самого конца не переставала разговаривать с священником, вспомнила, что ничего не оставила бедным, достала десять рублей и просила его раздать их в приходе; потом перекрестилась,
легла и в последний раз вздохнула, с радостной улыбкой, произнося имя Божие.
— А когда мне было лет тринадцать, напротив нас чинили крышу, я сидела у окна, — меня в тот день наказали, — и мальчишка кровельщик делал мне гримасы. Потом другой кровельщик запел песню, мальчишка тоже стал петь, и — так хорошо выходило у них. Но вдруг песня кончилась криком, коротеньким таким и резким, тотчас же шлепнулось, как
подушка, — это упал
на землю старший кровельщик, а мальчишка
лег животом
на железо и распластался, точно не человек, а — рисунок…
— Осел! — сказал Райский и
лег на диван, хотел заснуть, но звуки не давали, как он ни прижимал ухо к
подушке, чтоб заглушить их. — Нет, так и режут.