Неточные совпадения
Даже Захар, который, в откровенных беседах, на сходках
у ворот или в лавочке, делал разную характеристику всех гостей, посещавших барина его, всегда затруднялся, когда очередь доходила до этого… положим хоть, Алексеева. Он долго думал, долго ловил какую-нибудь угловатую черту, за которую можно
было бы уцепиться, в наружности, в манерах или в характере этого лица, наконец, махнув рукой, выражался так: «А
у этого ни кожи, ни рожи, ни ведения!»
Наружно он не выказывал не только подобострастия к барину, но даже
был грубоват, фамильярен в обхождении с ним, сердился на него, не шутя, за всякую мелочь, и даже, как сказано, злословил его
у ворот; но все-таки этим только на время заслонялось, а отнюдь не умалялось кровное, родственное чувство преданности его не к Илье Ильичу собственно, а ко всему, что носит имя Обломова, что близко, мило, дорого ему.
Иногда, вместо сплетней и злословия, он вдруг принимался неумеренно возвышать Илью Ильича по лавочкам и на сходках
у ворот, и тогда не
было конца восторгам. Он вдруг начинал вычислять достоинства барина, ум, ласковость, щедрость, доброту; и если
у барина его недоставало качеств для панегирика, он занимал
у других и придавал ему знатность, богатство или необычайное могущество.
Ленивый от природы, он
был ленив еще и по своему лакейскому воспитанию. Он важничал в дворне, не давал себе труда ни поставить самовар, ни подмести полов. Он или дремал в прихожей, или уходил болтать в людскую, в кухню; не то так по целым часам, скрестив руки на груди, стоял
у ворот и с сонною задумчивостью посматривал на все стороны.
Несмотря, однако ж, на эту наружную угрюмость и дикость, Захар
был довольно мягкого и доброго сердца. Он любил даже проводить время с ребятишками. На дворе,
у ворот, его часто видели с кучей детей. Он их мирит, дразнит, устроивает игры или просто сидит с ними, взяв одного на одно колено, другого на другое, а сзади шею его обовьет еще какой-нибудь шалун руками или треплет его за бакенбарды.
Смерть
у них приключалась от вынесенного перед тем из дома покойника головой, а не ногами из
ворот; пожар — от того, что собака выла три ночи под окном; и они хлопотали, чтоб покойника выносили ногами из
ворот, а
ели все то же, по стольку же и спали по-прежнему на голой траве; воющую собаку били или сгоняли со двора, а искры от лучины все-таки сбрасывали в трещину гнилого пола.
— Да, темно на дворе, — скажет она. — Вот, Бог даст, как дождемся Святок, приедут погостить свои, ужо
будет повеселее, и не видно, как
будут проходить вечера. Вот если б Маланья Петровна приехала, уж тут
было бы проказ-то! Чего она не затеет! И олово лить, и воск топить, и за
ворота бегать; девок
у меня всех с пути собьет. Затеет игры разные… такая право!
— Я лучше на крыльце
побуду: а то куда я в мороз пойду?
У ворот, пожалуй, посижу, это могу…
— Кто ж
будет хлопотать, если не я? — сказала она. — Вот только положу две заплатки здесь, и уху станем варить. Какой дрянной мальчишка этот Ваня! На той неделе заново вычинила куртку — опять разорвал! Что смеешься? — обратилась она к сидевшему
у стола Ване, в панталонах и в рубашке об одной помочи. — Вот не починю до утра, и нельзя
будет за
ворота бежать. Мальчишки, должно
быть, разорвали: дрался — признавайся?
Неточные совпадения
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а не хочешь заплатить ему — изволь:
у каждого дома
есть сквозные
ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
— Разве я не вижу, как ты себя поставил с женою? Я слышал, как
у вас вопрос первой важности — поедешь ли ты или нет на два дня на охоту. Всё это хорошо как идиллия, но на целую жизнь этого не хватит. Мужчина должен
быть независим,
у него
есть свои мужские интересы. Мужчина должен
быть мужествен, — сказал Облонский, отворяя
ворота.
На его квартире никого уже не
было дома: все
были на скачках, и лакей его дожидался
у ворот. Пока он переодевался, лакей сообщил ему, что уже начались вторые скачки, что приходило много господ спрашивать про него, и из конюшни два раза прибегал мальчик.
В два прыжка он
был уж на дворе;
у ворот крепости часовой загородил ему путь ружьем; он перескочил через ружье и кинулся бежать по дороге…
Гуси, коровы, козы давно уже
были пригнаны, и самая пыль от них уже давно улеглась, и пастухи, пригнавшие их, стояли
у ворот, ожидая крынки молока и приглашенья к ухе.