Неточные совпадения
— Э, э, э! что же это вы, хлопцы,
так притихли? — сказал наконец Бульба, очнувшись от своей задумчивости. — Как будто какие-нибудь чернецы! Ну, разом все думки к нечистому! Берите в зубы люльки, да закурим, да пришпорим коней, да полетим
так,
чтобы и птица не угналась за нами!
Рассказы и болтовня среди собравшейся толпы, лениво отдыхавшей на земле, часто
так были смешны и дышали
такою силою живого рассказа, что нужно было иметь всю хладнокровную наружность запорожца,
чтобы сохранять неподвижное выражение лица, не моргнув даже усом, — резкая черта, которою отличается доныне от других братьев своих южный россиянин.
Много было и
таких, которые пришли на Сечь с тем,
чтобы потом сказать, что они были на Сечи и уже закаленные рыцари.
—
Так, стало быть, следует,
чтобы пропадала даром козацкая сила,
чтобы человек сгинул, как собака, без доброго дела,
чтобы ни отчизне, ни всему христианству не было от него никакой пользы?
Так на что же мы живем, на какого черта мы живем? растолкуй ты мне это. Ты человек умный, тебя недаром выбрали в кошевые, растолкуй ты мне, на что мы живем?
Притом же у нас храм Божий — грех сказать, что
такое: вот сколько лет уже, как, по милости Божией, стоит Сечь, а до сих пор не то уже
чтобы снаружи церковь, но даже образа без всякого убранства.
Так я все веду речь эту не к тому,
чтобы начать войну с бусурменами: мы обещали султану мир, и нам бы великий был грех, потому что мы клялись по закону нашему.
Да если уж пошло на то,
чтобы говорить правду, у нас и челнов нет столько в запасе, да и пороху не намолото в
таком количестве,
чтобы можно было всем отправиться.
— Как!
чтобы жиды держали на аренде христианские церкви!
чтобы ксендзы запрягали в оглобли православных христиан! Как!
чтобы попустить
такие мучения на Русской земле от проклятых недоверков!
чтобы вот
так поступали с полковниками и гетьманом! Да не будет же сего, не будет!
— Ясные паны! — произнес жид. —
Таких панов еще никогда не видывано. Ей-богу, никогда.
Таких добрых, хороших и храбрых не было еще на свете!.. — Голос его замирал и дрожал от страха. — Как можно,
чтобы мы думали про запорожцев что-нибудь нехорошее! Те совсем не наши, те, что арендаторствуют на Украине! Ей-богу, не наши! То совсем не жиды: то черт знает что. То
такое, что только поплевать на него, да и бросить! Вот и они скажут то же. Не правда ли, Шлема, или ты, Шмуль?
Прелат одного монастыря, услышав о приближении их, прислал от себя двух монахов,
чтобы сказать, что они не
так ведут себя, как следует; что между запорожцами и правительством стоит согласие; что они нарушают свою обязанность к королю, а с тем вместе и всякое народное право.
— Чшш! — произнесла татарка, сложив с умоляющим видом руки, дрожа всем телом и оборотя в то же время голову назад,
чтобы видеть, не проснулся ли кто-нибудь от
такого сильного вскрика, произведенного Андрием.
И мало того, что осуждена я на
такую страшную участь; мало того, что перед концом своим должна видеть, как станут умирать в невыносимых муках отец и мать, для спасенья которых двадцать раз готова бы была отдать жизнь свою; мало всего этого: нужно,
чтобы перед концом своим мне довелось увидать и услышать слова и любовь, какой не видала я.
— Не слыхано на свете, не можно, не быть тому, — говорил Андрий, —
чтобы красивейшая и лучшая из жен понесла
такую горькую часть, когда она рождена на то,
чтобы пред ней, как пред святыней, преклонилось все, что ни есть лучшего на свете.
— Хоть оно и не в законе,
чтобы сказать какое возражение, когда говорит кошевой перед лицом всего войска, да дело не
так было,
так нужно сказать.
Теперь припомнил он, что видел в прошлую ночь Андрия, проходившего по табору с какой-то женщиною, и поник седою головою, а все еще не хотел верить,
чтобы могло случиться
такое позорное дело и
чтобы собственный сын его продал веру и душу.
Старый козак Бовдюг захотел также остаться с ними, сказавши: «Теперь не
такие мои лета,
чтобы гоняться за татарами, а тут есть место, где опочить доброю козацкою смертью.
Итак, выпьем, товарищи, разом выпьем поперед всего за святую православную веру:
чтобы пришло наконец
такое время,
чтобы по всему свету разошлась и везде была бы одна святая вера, и все, сколько ни есть бусурменов, все бы сделались христианами!
Да уже вместе выпьем и за нашу собственную славу,
чтобы сказали внуки и сыны тех внуков, что были когда-то
такие, которые не постыдили товарищества и не выдали своих.
Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдет до того,
чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет, умные люди, да не те;
такие же люди, да не те!
Нет, братцы,
так любить, как русская душа, — любить не то
чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе, а… — сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: — Нет,
так любить никто не может!
Уж если на то пошло,
чтобы умирать, —
так никому ж из них не доведется
так умирать!..
И когда турки, обрадовавшись, что достали себе
такого слугу, стали пировать и, позабыв закон свой, все перепились, он принес все шестьдесят четыре ключа и роздал невольникам,
чтобы отмыкали себя, бросали бы цепи и кандалы в море, а брали бы наместо того сабли да рубили турков.
За
такое позорное дело привязали его на базаре к столбу и положили возле дубину,
чтобы всякий по мере сил своих отвесил ему по удару.
— О, любезный пан! — сказал Янкель, — теперь совсем не можно! Ей-богу, не можно!
Такой нехороший народ, что ему надо на самую голову наплевать. Вот и Мардохай скажет. Мардохай делал
такое, какого еще не делал ни один человек на свете; но Бог не захотел,
чтобы так было. Три тысячи войска стоят, и завтра их всех будут казнить.
— Ясновельможный пан! как же можно,
чтобы граф да был козак? А если бы он был козак, то где бы он достал
такое платье и
такой вид графский!
Но не
такие были козаки,
чтобы поддаться на то: знали они уже, что
такое польская клятва.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести, то есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; —
так, пожалуй, и теперь столько же,
чтобы уже ровно было восемьсот.
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому;
чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Как можно,
чтобы такое драгоценное время убивать на них?
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то
чтобы за какого-нибудь простого человека, а за
такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность
такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла
такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то,
чтобы ей было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что
такое хорошие правила и солидность в поступках.