Неточные совпадения
Бедная старушка, привыкшая уже к таким поступкам своего мужа, печально глядела,
сидя на лавке. Она не смела ничего говорить; но услыша о таком страшном для нее решении, она не могла удержаться от
слез; взглянула на детей своих, с которыми угрожала ей такая скорая разлука, — и никто бы не мог описать всей безмолвной силы ее горести, которая, казалось, трепетала
в глазах ее и
в судорожно сжатых губах.
И глаза ее вдруг наполнились
слезами; быстро она схватила платок, шитый шелками, набросила себе на лицо его, и он
в минуту стал весь влажен; и долго
сидела, забросив назад свою прекрасную голову, сжав белоснежными зубами свою прекрасную нижнюю губу, — как бы внезапно почувствовав какое укушение ядовитого гада, — и не снимая с лица платка, чтобы он не видел ее сокрушительной грусти.
Неточные совпадения
В возок боярский их впрягают, // Готовят завтрак повара, // Горой кибитки нагружают, // Бранятся бабы, кучера. // На кляче тощей и косматой //
Сидит форейтор бородатый, // Сбежалась челядь у ворот // Прощаться с барами. И вот // Уселись, и возок почтенный, // Скользя, ползет за ворота. // «Простите, мирные места! // Прости, приют уединенный! // Увижу ль вас?..» И
слез ручей // У Тани льется из очей.
Стремит Онегин? Вы заране // Уж угадали; точно так: // Примчался к ней, к своей Татьяне, // Мой неисправленный чудак. // Идет, на мертвеца похожий. // Нет ни одной души
в прихожей. // Он
в залу; дальше: никого. // Дверь отворил он. Что ж его // С такою силой поражает? // Княгиня перед ним, одна, //
Сидит, не убрана, бледна, // Письмо какое-то читает // И тихо
слезы льет рекой, // Опершись на руку щекой.
Папа
сидел со мной рядом и ничего не говорил; я же захлебывался от
слез, и что-то так давило мне
в горле, что я боялся задохнуться… Выехав на большую дорогу, мы увидали белый платок, которым кто-то махал с балкона. Я стал махать своим, и это движение немного успокоило меня. Я продолжал плакать, и мысль, что
слезы мои доказывают мою чувствительность, доставляла мне удовольствие и отраду.
Иногда,
сидя одна
в комнате, на своем кресле, она вдруг начинала смеяться, потом рыдать без
слез, с ней делались конвульсии, и она кричала неистовым голосом бессмысленные или ужасные слова.
— Я сама, — говорила Наталья Савишна, — признаюсь, задремала на кресле, и чулок вывалился у меня из рук. Только слышу я сквозь сон — часу этак
в первом, — что она как будто разговаривает; я открыла глаза, смотрю: она, моя голубушка,
сидит на постели, сложила вот этак ручки, а
слезы в три ручья так и текут. «Так все кончено?» — только она и сказала и закрыла лицо руками. Я вскочила, стала спрашивать: «Что с вами?»