Неточные совпадения
Легкий головной убор держался только на
одних ушах и, казалось, говорил: «Эй, улечу, жаль только, что не подыму
с собой красавицу!» Талии были обтянуты и имели самые крепкие и приятные для
глаз формы (нужно заметить, что вообще все дамы города N. были несколько полны, но шнуровались так искусно и имели такое приятное обращение, что толщины никак нельзя было приметить).
Губернаторша, сказав два-три слова, наконец отошла
с дочерью в другой конец залы к другим гостям, а Чичиков все еще стоял неподвижно на
одном и том же месте, как человек, который весело вышел на улицу,
с тем чтобы прогуляться,
с глазами, расположенными глядеть на все, и вдруг неподвижно остановился, вспомнив, что он позабыл что-то и уж тогда глупее ничего не может быть такого человека: вмиг беззаботное выражение слетает
с лица его; он силится припомнить, что позабыл он, — не платок ли? но платок в кармане; не деньги ли? но деньги тоже в кармане, все, кажется, при нем, а между тем какой-то неведомый дух шепчет ему в уши, что он позабыл что-то.
Дамы наперерыв принялись сообщать ему все события, рассказали о покупке мертвых душ, о намерении увезти губернаторскую дочку и сбили его совершенно
с толку, так что сколько ни продолжал он стоять на
одном и том же месте, хлопать левым
глазом и бить себя платком по бороде, сметая оттуда табак, но ничего решительно не мог понять.
А между тем появленье смерти так же было страшно в малом, как страшно оно и в великом человеке: тот, кто еще не так давно ходил, двигался, играл в вист, подписывал разные бумаги и был так часто виден между чиновников
с своими густыми бровями и мигающим
глазом, теперь лежал на столе, левый
глаз уже не мигал вовсе, но бровь
одна все еще была приподнята
с каким-то вопросительным выражением.
Я поставлю полные баллы во всех науках тому, кто ни аза не знает, да ведет себя похвально; а в ком я вижу дурной дух да насмешливость, я тому нуль, хотя он Солона заткни за пояс!» Так говорил учитель, не любивший насмерть Крылова за то, что он сказал: «По мне, уж лучше пей, да дело разумей», — и всегда рассказывавший
с наслаждением в лице и в
глазах, как в том училище, где он преподавал прежде, такая была тишина, что слышно было, как муха летит; что ни
один из учеников в течение круглого года не кашлянул и не высморкался в классе и что до самого звонка нельзя было узнать, был ли кто там или нет.
«Я бы ему простил, — говорил Тентетников, — если бы эта перемена происходила не так скоро в его лице; но как тут же, при моих
глазах, и сахар и уксус в
одно и то же время!»
С этих пор он стал замечать всякий шаг.
— Обедали? — закричал барин, подходя
с пойманною рыбою на берег, держа
одну руку над
глазами козырьком в защиту от солнца, другую же пониже — на манер Венеры Медицейской, выходящей из бани.
— Когда умер отец — мне было тринадцать лет, — вы видите, какой я и теперь маленький? Но я был ловок и неутомим в работе — это всё, что оставил мне отец в наследство, а землю нашу и дом продали за долги. Так я и жил,
с одним глазом и двумя руками, работая везде, где давали работу… Было трудно, но молодость не боится труда — так?
Неточные совпадения
Хлестаков
один, выходит
с заспанными
глазами.
Ему было ясно
одно: что перед
глазами его дремучий лес и что следует
с этим лесом распорядиться.
В полдень поставили столы и стали обедать; но бригадир был так неосторожен, что еще перед закуской пропустил три чарки очищенной.
Глаза его вдруг сделались неподвижными и стали смотреть в
одно место. Затем, съевши первую перемену (были щи
с солониной), он опять выпил два стакана и начал говорить, что ему нужно бежать.
Однако ж она согласилась, и они удалились в
один из тех очаровательных приютов, которые со времен Микаладзе устраивались для градоначальников во всех мало-мальски порядочных домах города Глупова. Что происходило между ними — это для всех осталось тайною; но он вышел из приюта расстроенный и
с заплаканными
глазами. Внутреннее слово подействовало так сильно, что он даже не удостоил танцующих взглядом и прямо отправился домой.
Скорым шагом удалялся он прочь от города, а за ним, понурив головы и едва поспевая, следовали обыватели. Наконец к вечеру он пришел. Перед
глазами его расстилалась совершенно ровная низина, на поверхности которой не замечалось ни
одного бугорка, ни
одной впадины. Куда ни обрати взоры — везде гладь, везде ровная скатерть, по которой можно шагать до бесконечности. Это был тоже бред, но бред точь-в-точь совпадавший
с тем бредом, который гнездился в его голове…