Неточные совпадения
Подобная игра
природы, впрочем, случается на разных исторических картинах, неизвестно в какое
время, откуда и кем привезенных к нам в Россию, иной раз даже нашими вельможами, любителями искусства, накупившими их в Италии по совету везших их курьеров.
Тут человек идет рядом с
природой, с
временами года, соучастник и собеседник всему, что совершается в творенье.
Может быть, оно и поэзия, если смотреть с берега, но быть героем этого представления, которым
природа время от времени угощает плавателя, право незанимательно.
Неточные совпадения
Нельзя сказать, чтоб предводитель отличался особенными качествами ума и сердца; но у него был желудок, в котором, как в могиле, исчезали всякие куски. Этот не весьма замысловатый дар
природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый день с раннего утра он отправлялся в поход по городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь. В короткое
время обоняние его было до такой степени изощрено, что он мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
Сохранение пропорциональностей частей тела также не маловажно, ибо гармония есть первейший закон
природы. Многие градоначальники обладают длинными руками, и за это со
временем отрешаются от должностей; многие отличаются особливым развитием иных оконечностей или же уродливою их малостью, и от того кажутся смешными или зазорными. Сего всемерно избегать надлежит, ибо ничто так не подрывает власть, как некоторая выдающаяся или заметная для всех гнусность.
За последнее
время славословия красотам
природы стали даже раздражать его и возбудили опасение: не Лидия ли своею враждою к
природе внушила ему равнодушие?
Она с простотою и добродушием Гомера, с тою же животрепещущею верностью подробностей и рельефностью картин влагала в детскую память и воображение Илиаду русской жизни, созданную нашими гомеридами тех туманных
времен, когда человек еще не ладил с опасностями и тайнами
природы и жизни, когда он трепетал и перед оборотнем, и перед лешим, и у Алеши Поповича искал защиты от окружавших его бед, когда и в воздухе, и в воде, и в лесу, и в поле царствовали чудеса.
В Риме, устроив с Кириловым мастерскую, он делил
время между музеями, дворцами, руинами, едва чувствуя красоту
природы, запирался, работал, потом терялся в новой толпе, казавшейся ему какой-то громадной, яркой, подвижной картиной, отражавшей в себе тысячелетия — во всем блеске величия и в поразительной наготе всей мерзости — отжившего и живущего человечества.