Закрой сперва сыпучими песками // Глаза мои, доской тяжелой сердце // У бедненькой Купавы раздави, // Тогда бери другую.
Очи видеть // Разлучницы не будут, горя злого // Ревнивое сердечко не учует. // Снегурочка, завистница, отдай // Дружка назад!
Прежде ж // Чем Дмитриева мать, царица Марфа, // Свидетельствовать будет на Москве, // Что сын ее до смерти закололся // И погребен, ты выедешь на площадь // И с Лобного объявишь места: сам-де, // Своими-де
очами видел ты // Труп Дмитрия, — и крестным целованьем // То утвердишь. Меж тем я со владыкой // Велел везде Отрепьеву гласить // Анафему: в церквах, в монастырях, // На перекрестках всех, его с амвонов // Велел клясти! Быть может, вразумится // Чрез то народ.
Неточные совпадения
Даже спал только одним глазом, что приводило в немалое смущение его жену, которая, несмотря на двадцатипятилетнее сожительство, не могла без содрогания
видеть его другое, недремлющее, совершенно круглое и любопытно на нее устремленное
око.
В возок боярский их впрягают, // Готовят завтрак повара, // Горой кибитки нагружают, // Бранятся бабы, кучера. // На кляче тощей и косматой // Сидит форейтор бородатый, // Сбежалась челядь у ворот // Прощаться с барами. И вот // Уселись, и возок почтенный, // Скользя, ползет за ворота. // «Простите, мирные места! // Прости, приют уединенный! //
Увижу ль вас?..» И слез ручей // У Тани льется из
очей.
— Где ты, батьку? Ищут тебя козаки. Уж убит куренной атаман Невылычкий, Задорожний убит, Черевиченко убит. Но стоят козаки, не хотят умирать, не
увидев тебя в
очи; хотят, чтобы взглянул ты на них перед смертным часом!
Думая, что это было простое обаяние сна, которое сейчас же рассеется, он открыл больше глаза свои и
увидел, что к нему точно наклонилось какое-то изможденное, высохшее лицо и смотрело прямо ему в
очи.
Но когда подвели его к последним смертным мукам, — казалось, как будто стала подаваться его сила. И повел он
очами вокруг себя: боже, всё неведомые, всё чужие лица! Хоть бы кто-нибудь из близких присутствовал при его смерти! Он не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой матери или безумных воплей супруги, исторгающей волосы и биющей себя в белые груди; хотел бы он теперь
увидеть твердого мужа, который бы разумным словом освежил его и утешил при кончине. И упал он силою и воскликнул в душевной немощи: