Неточные совпадения
Сергей Иванович был умен, образован, здоров, деятелен и не знал, куда употребить всю свою деятельность. Разговоры в гостиных, съездах, собраниях, комитетах, везде, где можно было говорить,
занимали часть его
времени; но он, давнишний городской житель, не позволял себе уходить всему в разговоры, как это делал его неопытный брат, когда бывал в Москве; оставалось еще
много досуга и умственных сил.
Но когда он прочитал письмо Веры к приятельнице, у него невидимо и незаметно даже для него самого, подогрелась эта надежда. Она там сознавалась, что в нем, в Райском, было что-то: «и ум, и
много талантов, блеска, шума или жизни, что, может быть, в другое
время заняло бы ее, а не теперь…»
Об застое после перелома в 1825 году мы говорили
много раз. Нравственный уровень общества пал, развитие было перервано, все передовое, энергическое вычеркнуто из жизни. Остальные — испуганные, слабые, потерянные — были мелки, пусты; дрянь александровского поколения
заняла первое место; они мало-помалу превратились в подобострастных дельцов, утратили дикую поэзию кутежей и барства и всякую тень самобытного достоинства; они упорно служили, они выслуживались, но не становились сановитыми.
Время их прошло.
После перестройки Малкиеля дом Белосельских прошел через
много купеческих рук. Еще Малкиель совершенно изменил фасад, и дом потерял вид старинного дворца. Со
времени Малкиеля весь нижний этаж с зеркальными окнами
занимал огромный магазин портного Корпуса, а бельэтаж — богатые квартиры. Внутренность роскошных зал была сохранена. Осталась и беломраморная лестница, и выходивший на парадный двор подъезд, еще помнивший возок Марии Волконской.
В ряду московских особенностей не последнее место должны
занимать пустые домы. Такие домы еще в наше
время изредка встречаются в некоторых старых губернских городах. В Петербурге таких домов вовсе не видно, но в Москве они есть, и их хорошо знают
многие, а осебенно люди известного закала.