Неточные совпадения
Чичиков узнал Ноздрева, того самого, с которым он вместе обедал у прокурора и который с ним
в несколько минут сошелся на такую короткую ногу, что
начал уже
говорить «ты», хотя, впрочем, он с своей стороны не подал к тому никакого повода.
Уже несколько минут стоял Плюшкин, не
говоря ни слова, а Чичиков все еще не мог
начать разговора, развлеченный как видом самого хозяина, так и всего того, что было
в его комнате.
— Да ведь соболезнование
в карман не положишь, — сказал Плюшкин. — Вот возле меня живет капитан; черт знает его, откуда взялся,
говорит — родственник: «Дядюшка, дядюшка!» — и
в руку целует, а как
начнет соболезновать, вой такой подымет, что уши береги. С лица весь красный: пеннику, чай, насмерть придерживается. Верно, спустил денежки, служа
в офицерах, или театральная актриса выманила, так вот он теперь и соболезнует!
На Руси же общества низшие очень любят
поговорить о сплетнях, бывающих
в обществах высших, а потому
начали обо всем этом
говорить в таких домишках, где даже
в глаза не видывали и не знали Чичикова, пошли прибавления и еще большие пояснения.
Да ты смотри себе под ноги, а не гляди
в потомство; хлопочи о том, чтобы мужика сделать достаточным да богатым, да чтобы было у него время учиться по охоте своей, а не то что с палкой
в руке
говорить: «Учись!» Черт знает, с которого конца
начинают!..
— Как же так вдруг решился?.. —
начал было
говорить Василий, озадаченный не на шутку таким решеньем, и чуть было не прибавил: «И еще замыслил ехать с человеком, которого видишь
в первый раз, который, может быть, и дрянь, и черт знает что!» И, полный недоверия, стал он рассматривать искоса Чичикова и увидел, что он держался необыкновенно прилично, сохраняя все то же приятное наклоненье головы несколько набок и почтительно-приветное выражение
в лице, так что никак нельзя было узнать, какого роду был Чичиков.
Но у меня не было того, что называют культом вечной женственности и о чем любили
говорить в начале XX века, ссылаясь на культ Прекрасной Дамы, на Данте, на Гёте.
Тэн был в эти годы человеком лет сорока, скромной, я бы сказал, учительской наружности, так же скромно одет в черное, носил пенсне,
говорил в начале лекции слабоватым голосом, но дальше все одушевлялся, и его дикция и самый язык делались живее, горячее и колоритнее.
Будет то, что̀ я
говорил в начале кампании, что не ваша echauffourée de Dürenstein, [перестрелка под Дюренштейном,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, — сказал Билибин, повторяя одно из своих mots, [словечек,] распуская кожу на лбу и приостанавливаясь.
Неточные совпадения
Марья Антоновна. Право, маменька, все смотрел. И как
начал говорить о литературе, то взглянул на меня, и потом, когда рассказывал, как играл
в вист с посланниками, и тогда посмотрел на меня.
Городничий. Ну, а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками? Зато вы
в бога не веруете; вы
в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере,
в вере тверд и каждое воскресенье бываю
в церкви. А вы… О, я знаю вас: вы если
начнете говорить о сотворении мира, просто волосы дыбом поднимаются.
Так, схоронив покойника, // Родные и знакомые // О нем лишь
говорят, // Покамест не управятся // С хозяйским угощением // И не
начнут зевать, — // Так и галденье долгое // За чарочкой, под ивою, // Все, почитай, сложилося //
В поминки по подрезанным // Помещичьим «крепям».
Начали сечь Волоса, который выдержал наказание стоически, потом принялись за Ярилу, и
говорят, будто бы
в глазах его показались слезы.
Очень часто мы замечаем, —
говорит он, — что предметы, по-видимому, совершенно неодушевленные (камню подобные),
начинают ощущать вожделение, как только приходят
в соприкосновение с зрелищами, неодушевленности их доступными".