Неточные совпадения
Не мешает сделать еще замечание, что Манилова… но, признаюсь, о дамах я очень боюсь говорить, да притом мне пора возвратиться к нашим
героям, которые
стояли уже несколько минут перед дверями гостиной, взаимно упрашивая друг друга пройти вперед.
Председатель, казалось, уже был уведомлен Собакевичем о покупке, потому что принялся поздравлять, что сначала несколько смешало нашего
героя, особливо когда он увидел, что и Собакевич и Манилов, оба продавцы, с которыми дело было улажено келейно, теперь
стояли вместе лицом друг к другу.
В странном положении очутилась княжна Варвара Ивановна Прозоровская относительно Сигизмунда Нарцисовича. С того самого дня, когда она беседовала с ним с глазу на глаз и с радостным чувством убедилась, что пошатнувшийся было пьедестал ее
героя стоит незыблемо, она, сама не замечая этого, подпала под власть этого героя.
Неточные совпадения
Она ушла.
Стоит Евгений, // Как будто громом поражен. // В какую бурю ощущений // Теперь он сердцем погружен! // Но шпор незапный звон раздался, // И муж Татьянин показался, // И здесь
героя моего, // В минуту, злую для него, // Читатель, мы теперь оставим, // Надолго… навсегда. За ним // Довольно мы путем одним // Бродили по свету. Поздравим // Друг друга с берегом. Ура! // Давно б (не правда ли?) пора!
Докончить я вам пособлю // Молчалина изображенье. // Но Скалозуб? вот загляденье: // За армию
стоит горой, // И прямизною стана, // Лицом и голосом
герой…
У него воображение было раздражено: он невольно ставил на месте
героя себя; он глядел на нее то смело, то
стоял мысленно на коленях и млел, лицо тоже млело. Она взглянула на него раза два и потом боялась или не хотела глядеть.
Конахевич читал Словацкого. Кордецкий знал наизусть «
Героя нашего времени» и имел некоторое понятие о «Дон — Жуане». Оба были романтики. Пусть преступник, но не обыкновенный обыватель. Байроновский Лара тоже преступник. Пусть фразер. Рудин тоже фразер. Это не мешает
стоять на некоторой высоте над средой, которая даже не знает, кто такой Лара и что значит фразер.
Прелесть, обаяние толстовского художественного творчества связаны с тем, что он изображает двойную жизнь: с одной стороны, жизнь его
героев в обществе с его условностями, в цивилизации, с ее обязательной ложью, с другой стороны, то, что думают его
герои, когда они не
стоят перед обществом, когда они поставлены перед тайной бытия, перед Богом и природой.