— Гуляй, козацкая голова! — говорил дюжий повеса, ударив ногою в ногу и хлопнув руками. — Что за роскошь! Что за воля! Как начнешь беситься — чудится, будто поминаешь давние годы. Любо, вольно
на сердце; а душа как будто в раю. Гей, хлопцы! Гей, гуляй!..
«Не любит она меня, — думал про себя, повеся голову, кузнец. — Ей все игрушки; а я стою перед нею как дурак и очей не свожу с нее. И все бы стоял перед нею, и век бы не сводил с нее очей! Чудная девка! чего бы я не дал, чтобы узнать, что у нее
на сердце, кого она любит! Но нет, ей и нужды нет ни до кого. Она любуется сама собою; мучит меня, бедного; а я за грустью не вижу света; а я ее так люблю, как ни один человек на свете не любил и не будет никогда любить».
Неточные совпадения
Очнувшись, снял он со стены дедовскую нагайку и уже хотел было покропить ею спину бедного Петра, как откуда ни возьмись шестилетний брат Пидоркин, Ивась, прибежал и в испуге схватил ручонками его за ноги, закричав: «Тятя, тятя! не бей Петруся!» Что прикажешь делать? у отца
сердце не каменное: повесивши нагайку
на стену, вывел он его потихоньку из хаты: «Если ты мне когда-нибудь покажешься в хате или хоть только под окнами, то слушай, Петро: ей-богу, пропадут черные усы, да и оселедец твой, вот уже он два раза обматывается около уха, не будь я Терентий Корж, если не распрощается с твоею макушей!» Сказавши это, дал он ему легонькою рукою стусана в затылок, так что Петрусь, невзвидя земли, полетел стремглав.
Вдруг весь задрожал, как
на плахе; волосы поднялись горою… и он засмеялся таким хохотом, что страх врезался в
сердце Пидорки.
Но если бы и повеяло холодом, я прижму тебя поближе к
сердцу, отогрею поцелуями, надену шапку свою
на твои беленькие ножки.
Сердце мое, рыбка моя, ожерелье! выгляни
на миг.
Черт между тем не
на шутку разнежился у Солохи: целовал ее руку с такими ужимками, как заседатель у поповны, брался за
сердце, охал и сказал напрямик, что если она не согласится удовлетворить его страсти и, как водится, наградить, то он готов
на все: кинется в воду, а душу отправит прямо в пекло.
Размышляя о развращении нравов и о деревянном
сердце жидовки, продающей вино, кум набрел
на мешки и остановился в изумлении.
Заботливо поглядел Бурульбаш
на молодую жену, которая в испуге качала
на руках кричавшее дитя, прижал ее к
сердцу и поцеловал в лоб.
Сердце ее хотело разорваться
на части.
Воздушная Катерина задрожала. Но уже пан Данило был давно
на земле и пробирался с своим верным Стецьком в свои горы. «Страшно, страшно!» — говорил он про себя, почувствовав какую-то робость в козацком
сердце, и скоро прошел двор свой,
на котором так же крепко спали козаки, кроме одного, сидевшего
на сторо́же и курившего люльку. Небо все было засеяно звездами.
Она нема, она не хочет слушать, она и глаз не наведет
на тюрьму, и уже прошла, уже и скрылась. Пусто во всем мире. Унывно шумит Днепр. Грусть залегает в
сердце. Но ведает ли эту грусть колдун?
Руби, козак! гуляй, козак! тешь молодецкое
сердце; но не заглядывайся
на золотые сбруи и жупаны! топчи под ноги золото и каменья!
— Мне нет от него покоя! Вот уже десять дней я у вас в Киеве; а горя ни капли не убавилось. Думала, буду хоть в тишине растить
на месть сына… Страшен, страшен привиделся он мне во сне! Боже сохрани и вам увидеть его!
Сердце мое до сих пор бьется. «Я зарублю твое дитя, Катерина, — кричал он, — если не выйдешь за меня замуж!..» — и, зарыдав, кинулась она к колыбели, а испуганное дитя протянуло ручонки и кричало.
Тут почувствовал он, что
сердце в нем сильно забилось, когда выглянула, махая крыльями, ветряная мельница и когда, по мере того как жид гнал своих кляч
на гору, показывался внизу ряд верб.
Стал проходить мимо того заколдованного места, не вытерпел, чтобы не проворчать сквозь зубы: «Проклятое место!» — взошел
на середину, где не вытанцывалось позавчера, и ударил в
сердцах заступом.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что
на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Неточные совпадения
Городничий. Да говорите, ради бога, что такое? У меня
сердце не
на месте. Садитесь, господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще
на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго
сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Зеленеет лес, // Зеленеет луг, // Где низиночка — // Там и зеркало! // Хорошо, светло // В мире Божием, // Хорошо, легко, // Ясно
на́
сердце. // По водам плыву // Белым лебедем, // По степям бегу // Перепелочкой.
Падите прямо
на́
сердце // Злодею моему!
Нет великой оборонушки! // Кабы знали вы да ведали, //
На кого вы дочь покинули, // Что без вас я выношу? // Ночь — слезами обливаюся, // День — как травка пристилаюся… // Я потупленную голову, //
Сердце гневное ношу!..