Неточные совпадения
Неугомонная супруга… но мы и позабыли, что и она тут же сидела
на высоте воза, в нарядной шерстяной зеленой кофте, по которой, будто по горностаевому меху, нашиты были хвостики, красного только цвета, в богатой плахте, пестревшей, как шахматная доска, и в ситцевом цветном очипке, придававшем какую-то особенную важность ее красному, полному
лицу, по которому проскальзывало что-то столь неприятное, столь дикое, что каждый тотчас спешил перенести встревоженный взгляд свой
на веселенькое личико дочки.
Увеличившийся шум и хохот заставили очнуться наших мертвецов, Солопия и его супругу, которые, полные прошедшего испуга, долго глядели в ужасе неподвижными глазами
на смуглые
лица цыган: озаряясь светом, неверно и трепетно горевшим, они казались диким сонмищем гномов, окруженных тяжелым подземным паром, в мраке непробудной ночи.
Люди,
на угрюмых
лицах которых, кажется, век не проскальзывала улыбка, притопывали ногами и вздрагивали плечами.
Но еще страннее, еще неразгаданнее чувство пробудилось бы в глубине души при взгляде
на старушек,
на ветхих
лицах которых веяло равнодушием могилы, толкавшихся между новым, смеющимся, живым человеком.
Пот валит градом по
лицу его, и он в изнеможении садится
на свое место.
О, этот голова важное
лицо на селе.
Голова стал бледен как полотно; винокур почувствовал холод, и волосы его, казалось, хотели улететь
на небо; ужас изобразился в
лице писаря; десятские приросли к земле и не в состоянии были сомкнуть дружно разинутых ртов своих: перед ними стояла свояченица.
Кинули жребий — и одна девушка вышла из толпы. Левко принялся разглядывать ее.
Лицо, платье — все
на ней такое же, как и
на других. Заметно только было, что она неохотно играла эту роль. Толпа вытянулась вереницею и быстро перебегала от нападений хищного врага.
Гром пошел по пеклу,
на ведьму напали корчи, и откуда ни возьмись шапка — бух деду прямехонько в
лицо.
Перекрестился дед, когда слез долой. Экая чертовщина! что за пропасть, какие с человеком чудеса делаются! Глядь
на руки — все в крови; посмотрел в стоявшую торчмя бочку с водою — и
лицо также. Обмывшись хорошенько, чтобы не испугать детей, входит он потихоньку в хату; смотрит: дети пятятся к нему задом и в испуге указывают ему пальцами, говоря: «Дывысь, дывысь, маты, мов дурна, скаче!» [Смотри, смотри, мать, как сумасшедшая, скачет! (Прим. Н.В. Гоголя.)]
Вот вам в пример Фома Григорьевич; кажется, и не знатный человек, а посмотреть
на него: в
лице какая-то важность сияет, даже когда станет нюхать обыкновенный табак, и тогда чувствуешь невольное почтение.
— Встань! — сказала ласково государыня. — Если так тебе хочется иметь такие башмаки, то это нетрудно сделать. Принесите ему сей же час башмаки самые дорогие, с золотом! Право, мне очень нравится это простодушие! Вот вам, — продолжала государыня, устремив глаза
на стоявшего подалее от других средних лет человека с полным, но несколько бледным
лицом, которого скромный кафтан с большими перламутровыми пуговицами, показывал, что он не принадлежал к числу придворных, — предмет, достойный остроумного пера вашего!
Государыня, которая точно имела самые стройные и прелестные ножки, не могла не улыбнуться, слыша такой комплимент из уст простодушного кузнеца, который в своем запорожском платье мог почесться красавцем, несмотря
на смуглое
лицо.
На всех
лицах, куда ни взглянь, виден был праздник.
На сердце у нее столпилось столько разных чувств, одно другого досаднее, одно другого печальнее, что
лицо ее выражало одно только сильное смущение; слезы дрожали
на глазах.
Когда же есаул поднял иконы, вдруг все
лицо его переменилось: нос вырос и наклонился
на сторону, вместо карих, запрыгали зеленые очи, губы засинели, подбородок задрожал и заострился, как копье, изо рта выбежал клык, из-за головы поднялся горб, и стал козак — старик.
Мне чудно, мне страшно было, когда я слушала эти рассказы, — говорила Катерина, вынимая платок и вытирая им
лицо спавшего
на руках дитяти.
Краска выступила
на суровом
лице тестя, и очи дико блеснули.
Глянул в
лицо — и
лицо стало переменяться: нос вытянулся и повиснул над губами; рот в минуту раздался до ушей; зуб выглянул изо рта, нагнулся
на сторону, — и стал перед ним тот самый колдун, который показался
на свадьбе у есаула.
И чудится пану Даниле (тут он стал щупать себя за усы, не спит ли), что уже не небо в светлице, а его собственная опочивальня: висят
на стене его татарские и турецкие сабли; около стен полки,
на полках домашняя посуда и утварь;
на столе хлеб и соль; висит люлька… но вместо образов выглядывают страшные
лица;
на лежанке… но сгустившийся туман покрыл все, и стало опять темно.
— Данило! — сказала Катерина, закрыв
лицо руками и рыдая, — я ли виновна в чем перед тобою? Я ли изменила тебе, мой любый муж? Чем же навела
на себя гнев твой? Не верно разве служила тебе? сказала ли противное слово, когда ты ворочался навеселе с молодецкой пирушки? тебе ли не родила чернобрового сына?..
Показался розовый свет в светлице; и страшно было глянуть тогда ему в
лицо: оно казалось кровавым, глубокие морщины только чернели
на нем, а глаза были как в огне.
Посреди хаты стало веять белое облако, и что-то похожее
на радость сверкнуло в
лицо его.
Острые сучья царапают белое
лицо и плеча; ветер треплет расплетенные косы; давние листья шумят под ногами ее — ни
на что не глядит она.
Со страхом вглядевшись в чудного рыцаря, узнал он
на нем то же самое
лицо, которое, незваное, показалось ему, когда он ворожил.
Одиноко сидел в своей пещере перед лампадою схимник и не сводил очей с святой книги. Уже много лет, как он затворился в своей пещере. Уже сделал себе и дощатый гроб, в который ложился спать вместо постели. Закрыл святой старец свою книгу и стал молиться… Вдруг вбежал человек чудного, страшного вида. Изумился святой схимник в первый раз и отступил, увидев такого человека. Весь дрожал он, как осиновый лист; очи дико косились; страшный огонь пугливо сыпался из очей; дрожь наводило
на душу уродливое его
лицо.
Ухватил всадник страшною рукою колдуна и поднял его
на воздух. Вмиг умер колдун и открыл после смерти очи. Но уже был мертвец и глядел как мертвец. Так страшно не глядит ни живой, ни воскресший. Ворочал он по сторонам мертвыми глазами и увидел поднявшихся мертвецов от Киева, и от земли Галичской, и от Карпата, как две капли воды схожих
лицом на него.
Такое благонравие скоро привлекло
на него внимание даже самого учителя латинского языка, которого один кашель в сенях, прежде нежели высовывалась в дверь его фризовая шинель и
лицо, изукрашенное оспою, наводил страх
на весь класс.
Тут дед остановился, достал рожок, насыпал
на кулак табаку и готовился было поднести к носу, как вдруг над головою его «чихи!» — чихнуло что-то так, что покачнулись деревья и деду забрызгало все
лицо.
Неточные совпадения
Один из них, например, вот этот, что имеет толстое
лицо… не вспомню его фамилии, никак не может обойтись без того, чтобы, взошедши
на кафедру, не сделать гримасу, вот этак (делает гримасу),и потом начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду.
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой
на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в
лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Лука стоял, помалчивал, // Боялся, не наклали бы // Товарищи в бока. // Оно быть так и сталося, // Да к счастию крестьянина // Дорога позагнулася — //
Лицо попово строгое // Явилось
на бугре…
Что тут, под этой липою, // Жена моя призналась мне, // Что тяжела она // Гаврюшей, нашим первенцем, // И спрятала
на грудь мою // Как вишня покрасневшее // Прелестное
лицо?..
Вгляделся барин в пахаря: // Грудь впалая; как вдавленный // Живот; у глаз, у рта // Излучины, как трещины //
На высохшей земле; // И сам
на землю-матушку // Похож он: шея бурая, // Как пласт, сохой отрезанный, // Кирпичное
лицо, // Рука — кора древесная, // А волосы — песок.