«Кулаковкой» назывался не один дом, а ряд домов в огромном владении Кулакова между Хитровской площадью и Свиньинским переулком. Лицевой дом, выходивший
узким концом на площадь, звали «Утюгом». Мрачнейший за ним ряд трехэтажных зловонных корпусов звался «Сухой овраг», а все вместе — «Свиной дом». Он принадлежал известному коллекционеру Свиньину. По нему и переулок назвали. Отсюда и кличка обитателей: «утюги» и «волки Сухого оврага».
Неточные совпадения
Уже много лет спустя выяснилось, что пушка для Смолина была украдена другая, с другого
конца кремлевской стены послушными громилами, принесена на Антроповы ямы и возвращена в Кремль, а первая так и исчезла.
Я как-то шел по Неглинной и против Государственного банка увидал посреди улицы деревянный барак, обнесенный забором, вошел в него, встретил инженера, производившего работы, — оказалось, что он меня знал и на мою просьбу осмотреть работы изъявил согласие. Посредине барака зияло
узкое отверстие, из которого торчал
конец лестницы.
На другой день я читал мою статью
уже лежа в постели при высокой температуре, от гриппа я в
конце концов совершенно оглох на левое ухо, а потом и правое оказалось поврежденным.
В
конце прошлого столетия при канализационных работах наткнулись на один из таких ходов под воротами этого дома, когда
уже «Ада» не было, а существовали лишь подвальные помещения (в одном из них помещалась спальня служащих трактира, освещавшаяся и днем керосиновыми лампами).
Уже в
конце восьмидесятых годов он появился в Москве и сделался постоянным сотрудником «Русских ведомостей» как переводчик, кроме того, писал в «Русской мысли». В Москве ему жить было рискованно, и он ютился по маленьким ближайшим городкам, но часто наезжал в Москву, останавливаясь у друзей. В редакции, кроме самых близких людей, мало кто знал его прошлое, но с друзьями он делился своими воспоминаниями.
А в
конце прошлого столетия здесь стоял старинный домище Челышева с множеством номеров на всякие цены, переполненных Великим постом съезжавшимися в Москву актерами. В «Челышах» останавливались и знаменитости, занимавшие номера бельэтажа с огромными окнами, коврами и тяжелыми гардинами, и средняя актерская братия — в верхних этажах с отдельным входом с площади, с
узкими, кривыми, темными коридорами, насквозь пропахшими керосином и кухней.
Потом,
уже перед
концом своей жизни, Чаадаев, видимо, нуждаясь в деньгах, пишет своей кузине Щербатовой...
Я объяснил, что это
конец Тверской, что ворота сто лет назад были поставлены в память войны двенадцатого года, но что по Садовой были когда-то еще деревянные Триумфальные ворота, но что они
уже полтораста лет как сломаны, а название местности сохранилось.
— А вот как, Верочка. Теперь
уж конец апреля. В начале июля кончатся мои работы по Академии, — их надо кончить, чтобы можно было нам жить. Тогда ты и уйдешь из подвала. Только месяца три потерпи еще, даже меньше. Ты уйдешь. Я получу должность врача. Жалованье небольшое; но так и быть, буду иметь несколько практики, — насколько будет необходимо, — и будем жить.
Стоял
уже конец весны. Выпадали совсем жаркие дни, какие бывают только летом. По дороге из Заполья к Городищу шли три путника, которых издали можно было принять за богомолов. Впереди шла в коротком ситцевом платье Харитина, повязанная по-крестьянски простым бумажным платком. За ней шагали Полуянов и Михей Зотыч. Старик шел бодро, помахивая длинною черемуховою палкой, с какою гонят стада пастухи.
Неточные совпадения
Марья Антоновна. Да, право, маменька, чрез минуты две всё узнаем.
Уж скоро Авдотья должна прийти. (Всматривается в окно и вскрикивает.)Ах, маменька, маменька! кто-то идет, вон в
конце улицы.
Крестьянское терпение // Выносливо, а временем // Есть и ему
конец. // Агап раненько выехал, // Без завтрака: крестьянина // Тошнило
уж и так, // А тут еще речь барская, // Как муха неотвязная, // Жужжит под ухо самое…
Митрофан. Да! того и смотри, что от дядюшки таска; а там с его кулаков да за Часослов. Нет, так я, спасибо,
уж один
конец с собою!
Он еще не сделал никаких распоряжений, не высказал никаких мыслей, никому не сообщил своих планов, а все
уже понимали, что пришел
конец.
План был начертан обширный. Сначала направиться в один угол выгона; потом, перерезав его площадь поперек, нагрянуть в другой
конец; потом очутиться в середине, потом ехать опять по прямому направлению, а затем
уже куда глаза глядят. Везде принимать поздравления и дары.