Вечер. В квартире отца дьякона ложатся рано: и сама дьяконица Татьяна Андреевна, и обе дочки-барышни, окончившие в этом году гимназию, ту самую, куда стараниями отца дьякона и его
супруги удалось поместить Крестовоздвиженскую Дашу.
Неточные совпадения
Я знаю, Захар Иваныч, что все эти операции вы производите при содействии любезнейшей
супруги вашей, Зои Филипьевны, и почтеннейшей вашей сестрицы, Матрены Ивановны (Матрена Ивановна крестится — и говорит тайным советникам: кушайте, батюшки!), но это приносит лишь честь вашей коммерческой прозорливости и показывает, как глубоко вы поняли смысл старинной латинской пословицы: Concordia res parvae crescunt, [при согласии
удаются и малые дела] а без конкордии и magnae res dilabuntur.
«Если хочешь победить весь мир, победи себя», — единственно, что
удалось хорошо указать другому такому же, как и вы, романтику, Шатову, братцу
супруги моей.
— Если так, то… — сказал Вибель и, встав с кресла, поспешил поплотнее притворить дверь, что он, наученный, вероятно, прежним опытом, сделал весьма предусмотрительно, ибо в эту дверь подсматривала и подслушивала его молодая
супруга, которой он сделал свой обычный повелительный жест, после чего она, кокетливо высунув ему немного язык,
удалилась, а Вибель запер дверь на замок.
Как помещица, Вы всегда можете отпустить ко мне Аксюшу в Петербург, дав ей паспорт; а раз она здесь,
супругу ее не
удастся нас разлучить, или я его убью; но ежели и Вы, Катрин, не сжалитесь надо мною и не внемлете моей мольбе, то против Вас я не решусь ничего предпринять: достаточно и того, что я совершил в отношении Вас; но клянусь Вам всем святым для меня, что я от тоски и отчаяния себя убью, и тогда смерть моя безраздельно ляжет на Ваше некогда любившее меня сердце; а мне хорошо известно, как тяжело носить в душе подобные воспоминания: у меня до сих пор волос дыбом поднимается на голове, когда я подумаю о смерти Людмилы; а потому, для Вашего собственного душевного спокойствия, Катрин, остерегитесь подводить меня к давно уже ожидаемой мною пропасти, и еще раз повторяю Вам, что я застрелюсь, если Вы не возвратите мне Аксюты».
Аггей Никитич молчаливым поклоном изъявил благодарность обоим
супругам за такое приглашение: расчет его, как видит читатель,
удался вполне.