Неточные совпадения
Последний раз я видел Мишу Хлудова в 1885 году на собачьей выставке в Манеже. Огромная толпа окружила большую железную клетку. В клетке на табурете в поддевке и цилиндре сидел Миша Хлудов и
пил из серебряного стакана
коньяк. У ног его сидела тигрица, била хвостом по железным прутьям, а голову положила на колени Хлудову. Это
была его последняя тигрица, недавно привезенная из Средней Азии, но уже прирученная им, как собачонка.
И сразу успех неслыханный. Дворянство так и хлынуло в новый французский ресторан, где, кроме общих зал и кабинетов,
был белый колонный зал, в котором можно
было заказывать такие же обеды, какие делал Оливье в особняках у вельмож. На эти обеды также выписывались деликатесы из-за границы и лучшие вина с удостоверением, что этот
коньяк из подвалов дворца Людовика XVI, и с надписью «Трианон».
— Чтоб вина
были от Депре:
коньяк № 184, портвейн № 211 и № 113… С розовым ярлыком… Знаешь? — заказывает бывалый купец, изучивший в трактирах марки модных тогда вин.
Портвейн 211-й и 113-й…
Коньяк 184…
Коньяк «финь-шампань» 195… Ярлык и розовый, и черный, и белый… Точно скопировано у Депре… Ну, кто
будет вглядываться, что Ц. Депре, а не К. Депре, кто разберет, что у К. Депре орел на ярлыке, а у Ц. Депре ворона без короны, сразу и не разглядишь…
Так назывался запечатанный хрустальный графин, разрисованный золотыми журавлями, и в нем
был превосходный
коньяк, стоивший пятьдесят рублей. Кто платил за
коньяк, тот и получал пустой графин на память.
Был даже некоторое время спорт коллекционировать эти пустые графины, и один коннозаводчик собрал их семь штук и показывал свое собрание с гордостью.
— Друг, друг, в унижении, в унижении и теперь. Страшно много человеку на земле терпеть, страшно много ему бед! Не думай, что я всего только хам в офицерском чине, который
пьет коньяк и развратничает. Я, брат, почти только об этом и думаю, об этом униженном человеке, если только не вру. Дай Бог мне теперь не врать и себя не хвалить. Потому мыслю об этом человеке, что я сам такой человек.
Юлия Филипповна. Вы очень нервны, это мешает вам быть убедительным! (Варваре Михайловне.) Ваш муж сидит с моим орудием самоубийства,
пьют коньяк, и у меня такое предчувствие, что они изрядно напьются. К мужу неожиданно приехал дядя — какой-то мясоторговец или маслодел, вообще фабрикант, хохочет, шумит, седой и кудрявый… забавный! А где же Николай Петрович? Благоразумный рыцарь мой?..
Неточные совпадения
Яшвин, опрокинув еще рюмку
коньяку в шипящую воду,
выпил и встал, застегиваясь.
Карандышев. Как не
быть! У меня все
есть. Эй, Иван,
коньяку!
Паратов. Знаете что: любопытно теперь нам с вами коньячку
выпить.
Коньяк есть?
Кнуров. А Робинзон, господа, лишний. Потешились, и
будет. Напьется он там до звериного образа — что хорошего! Эта прогулка дело серьезное, он нам совсем не компания. (Указывая в дверь.) Вон он как к коньяку-то прильнул.
Робинзон. Что ж вы прежде не сказали, что у вас
коньяк есть? Сколько дорогого времени-то потеряно!