Неточные совпадения
«Кулаковкой» назывался не один
дом, а ряд
домов в огромном владении Кулакова между Хитровской площадью и Свиньинским переулком. Лицевой
дом, выходивший узким концом на площадь,
звали «Утюгом». Мрачнейший за ним ряд трехэтажных зловонных корпусов звался «Сухой овраг», а все вместе — «Свиной
дом». Он принадлежал известному коллекционеру Свиньину. По нему и переулок назвали. Отсюда и кличка обитателей: «утюги» и «волки Сухого оврага».
Они ютились больше
в «вагончике». Это был крошечный одноэтажный флигелек
в глубине владения Румянцева.
В первой половине восьмидесятых годов там появилась и жила подолгу красавица, которую
звали «княжна». Она исчезала на некоторое время из Хитровки, попадая за свою красоту то на содержание, то
в «шикарный» публичный
дом, но всякий раз возвращалась
в «вагончик» и пропивала все свои сбережения.
В «Каторге» она распевала французские шансонетки, танцевала модный тогда танец качучу.
Его сестра, О. П. Киреева, — оба они были народники — служила акушеркой
в Мясницкой части, была любимицей соседних трущоб Хитрова рынка, где ее все
звали по имени и отчеству; много восприняла она
в этих грязных ночлежках будущих нищих и воров, особенно, если, по несчастью, дети родились от матерей замужних, считались законными, а потому и не принимались
в воспитательный
дом, выстроенный исключительно для незаконнорожденных и подкидышей.
Изредка он выезжал из
дому по делам
в дорогой старинной карете, на паре прекрасных лошадей, со своим бывшим крепостным кучером, имени которого никто не знал, а
звали его все «Лапша».
А над
домом по-прежнему носились тучи голубей, потому что и Красовский и его сыновья были такими же любителями, как и Шустровы, и у них под крышей также была выстроена голубятня. «Голубятня» — так
звали трактир, и никто его под другим именем не знал, хотя официально он так не назывался, и
в печати появилось это название только один раз,
в московских газетах
в 1905 году,
в заметке под заглавием: «Арест революционеров
в “Голубятне"».
Шевалье де Глейхенфельд, нидерландский уроженец, «Морс Иваныч», как его
звала в доме прислуга, знал основательно два языка — французский и немецкий, неосновательно — латинский, да четвертый еще — составленный им самим из всехевропейских языков и преимущественно из польского и других славянских наречий, потому что капитан долго служил в австрийской армии и много таскался поавстрийским славянским владениям.
Вас неоднократно
звали в дом; хозяйка дома, через своих друзей и знакомых, давно изъявляла желание видеть вас в своей гостиной. Вы являетесь. Хозяйка дома по большей части дама средних лет. Она предлагает вам стул подле себя; вы садитесь. После обычных общеупотребительных фраз, начинается разговор об искусстве; вы артист, нельзя же иначе!
Сафроныч кричал, кликал всех, кого знал, как
зовут в доме Пекторалиса, и никого не дозвался. Никто ему не помог, а сам Гуго вышел к нему со своею мерзкою немецкою сигарою и говорит:
Неточные совпадения
Я до вечера просидел
дома, запершись
в своей комнате. Приходил лакей
звать меня к княгине, — я велел сказать, что болен.
И
в канцелярии не успели оглянуться, как устроилось дело так, что Чичиков переехал к нему
в дом, сделался нужным и необходимым человеком, закупал и муку и сахар, с дочерью обращался, как с невестой, повытчика
звал папенькой и целовал его
в руку; все положили
в палате, что
в конце февраля перед Великим постом будет свадьба.
Бывало, он еще
в постеле: // К нему записочки несут. // Что? Приглашенья?
В самом деле, // Три
дома на вечер
зовут: // Там будет бал, там детский праздник. // Куда ж поскачет мой проказник? // С кого начнет он? Всё равно: // Везде поспеть немудрено. // Покамест
в утреннем уборе, // Надев широкий боливар, // Онегин едет на бульвар, // И там гуляет на просторе, // Пока недремлющий брегет // Не прозвонит ему обед.
Остапу и Андрию казалось чрезвычайно странным, что при них же приходила на Сечь гибель народа, и хоть бы кто-нибудь спросил: откуда эти люди, кто они и как их
зовут. Они приходили сюда, как будто бы возвращаясь
в свой собственный
дом, из которого только за час пред тем вышли. Пришедший являлся только к кошевому, [Кошевой — руководитель коша (стана), выбиравшийся ежегодно.] который обыкновенно говорил:
— Он сейчас воротится, за котом пошел. Ученое его занятие тишины требует. Я даже собаку мужеву мышьяком отравила, уж очень выла собака
в светлые ночи. Теперь у нас — кот, Никитой
зовем, я люблю, чтобы
в доме было животное.