Неточные совпадения
— Да вот хоть в этом! Я уж все обдумал, и выйдет по-хорошему. На ваше счастье мы встретились: я и в город-то случайно, по делу,
приезжал — безвыходно живу на хуторе и хозяйствую. Я уж
год как на льготе. Пару кровных кобыл купил… свой табунок, виноградничек… Пухляковский виноград у меня очень удался ныне. Да вот увидите. Вы помните моего старого Тебенька, на котором я в позапрошлом
году офицерскую скачку взял? Вы его хотели еще в своем журнале напечатать…
— Тогда, перед казнью, много наших донцов похватали!
Приехали они в Москву атамана спасать. Похватали и сослали кого в Соловки, кого куда. Уж через пять
лет, когда воцарился Федор, вернули, и многие из них шли через Москву и еще видели на шесте, против Кремля, на Болоте, голову своего атамана.
В 1896
году, перед коронационными торжествами, ко мне
приехал М.А. Саблин и от имени редакции просил меня давать для газеты описания событий, связанных с торжествами.
«Береги на счастье», — сказал он мне, даря ее еще в 1878
году, когда я
приехал к нему, вернувшись с турецкой войны. И это счастье я чувствовал.
На самом деле все было гораздо проще: в 1878/79
году я служил под фамилией Сологуба актером в труппе Далматова в Пензенском театре, куда
приехал прямо с турецкой войны.
Прошло много
лет. В.М. Дорошевич стал знаменитостью, и наши отношения обратились в теплую и долгую дружбу. Он совершил свою блестящую поездку на Сахалин и, вернувшись в Москву, первым делом
приехал ко мне...
В голодный 1892
год приехал к нему сам министр финансов Вышнеградский дать огромный заказ на поставку хлеба. Сговорились, сторговались.
Широко я попользовался этим билетом. Мотался всюду, по всей России, и на Кавказ, и в Донские степи, и в Крым, и опять на выставку
приезжал, а зимой чуть не на каждую пятницу поэтов, собиравшихся у К.К. Случевского, ездил в Петербург из Москвы с курьерским. И за все это я был обязан встрече на улице с Амфитеатровым, который через три
года дал мне еще более интересную работу.
Иногда он вдруг принимался утешать ее, говорил, что едет только на месяц или много что на пять недель, что
приедет летом, тогда будет их свадьба, и отец согласится, и, наконец, главное, что ведь он послезавтра приедет из Москвы, и тогда целых четыре дня они еще пробудут вместе и что, стало быть, теперь расстаются на один только день…
Однажды Сенечка насмерть перессорился с маменькой из-за бани.
Приехавши летом в отпуск, вздумал он вымыться в баньке и пришел доложить об этом маменьке. Он тогда только что был произведен в статские советники и назначен вице-директором какого-то департамента.
Купавина. Очень невинно; а все-таки я попалась. Как-то месяца три тому назад, пристал ко мне Лыняев: напишите да напишите Беркутову, чтоб он
приехал летом в усадьбу — он вам не откажет.
Приезжая летом на фабрику, кричала на мать, как на прислугу, с отцом говорила сквозь зубы, целые дни читала книги, вечером уходила в город, к дяде, оттуда её приводил золотозубый доктор Яковлев.
Неточные совпадения
В 1815
году приехал на смену Иванову виконт [Вико́нт (франц.) — дворянский титул.]
Вспомнили даже беглого грека Ламврокакиса (по «описи» под № 5), вспомнили, как
приехал в 1756
году бригадир Баклан (по «описи» под № 6) и каким молодцом он на первом же приеме выказал себя перед обывателями.
― Ну, как же! Ну, князь Чеченский, известный. Ну, всё равно. Вот он всегда на бильярде играет. Он еще
года три тому назад не был в шлюпиках и храбрился. И сам других шлюпиками называл. Только
приезжает он раз, а швейцар наш… ты знаешь, Василий? Ну, этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и спрашивает князь Чеченский у него: «ну что, Василий, кто да кто
приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «вы третий». Да, брат, так-то!
Личное дело, занимавшее Левина во время разговора его с братом, было следующее: в прошлом
году,
приехав однажды на покос и рассердившись на приказчика, Левин употребил свое средство успокоения — взял у мужика косу и стал косить.
— Мы здесь не умеем жить, — говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел
лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком. Увижу женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка — сила, бодрость.
Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал старик. Только душу спасать остается. Поехал в Париж — опять справился.