Неточные совпадения
Разбросаны эти скиты
были за болотами на высоких местах,
красной сосной поросших.
Много лет спустя,
будучи на турецкой войне, среди кубанцев-пластунов, я слыхал эту интереснейшую легенду, переходившую у них из поколения в поколение, подтверждающую пребывание в Сечи Лжедимитрия: когда на коронацию Димитрия, рассказывали старики кубанцы, прибыли наши запорожцы почетными гостями, то их расположили возле самого
Красного крыльца, откуда выходил царь. Ему подвели коня, а рядом поставили скамейку, с которой царь, поддерживаемый боярами, должен
был садиться.
Хорошо помню, что одна из этих азбук
была напечатана в Москве, имела синюю обложку, а вторая —
красную с изображением восходящего солнца.
Я бывал у него с отцом и хорошо помню его кабинет в антресолях с библиотечными шкафами
красного дерева, наполненными иностранными книгами, о которых я после уже узнал, что все они
были масонские и что сам Неелов, долго живший за границей,
был масон.
Ходили нигилисты в пледах, очках обязательно и широкополых шляпах, а народники — в
красных рубахах, поддевках, смазных сапогах, также носили очки синие или дымчатые и тоже длинные, по плечам, волосы. И те и другие
были обязательно вооружены самодельными дубинами — лучшими считались можжевеловые, которые добывали в дремучих домшинских лесах.
Помощником исправника
был П.В. Беляев, женатый на Анне Михайловне Васильевой, два брата которой, Николай и Александр, высланные в Вологду, ярые народники, с дубинами и в
красных рубахах, и
были, сперва один, а потом другой, моими репетиторами.
— Фофан
был рыжий, так, моего роста и такой же широкий, здоровущий и
красный из лица, как медная кастрюля, вроде индейца. Пригнали меня к нему как раз накануне отхода из Кронштадта в Камчатку. Судно, как стеклышко, огнем горит — надраили. Привели меня к Фофану, а он уже знает.
Артель Репки щеголяла и наружным видом: на всех батырях
были жилетки
красного сукна, обшитые то золотым, то серебряным, смотря по степени силы, галуном, а на спине сафьянные кобылки, на которые ставили куль.
Как-то после обеда артель пошла отдыхать, я надел козловые с
красными отворотами и медными подковками сапоги, новую шапку и жилетку праздничную и пошел в город, в баню, где я аккуратно мылся, в номере, холодной водой каждое воскресенье, потому что около пристаней Волги противно да и опасно
было по случаю холеры купаться.
Лицо его
было ужасно: опух, глаза
красные, борода растрепана и весь дрожал.
В Казань пришел пароход в 9 часов. Отходит в 3 часа. Я в город на время остановки. Закусив в дешевом трактире, пошел обозревать достопримечательности, не имея никакого дальнейшего плана. В кармане у меня
был кошелек с деньгами, на мне новая поддевка и
красная рубаха, и я чувствовал себя превеликолепно. Иду по какому-то переулку и вдруг услышал отчаянный крик нескольких голосов...
Помню еще библиотеку с бильярдом и портретом поэта Тютчева в ней, помню кабинет Тургенева с вольтеровским креслом и маленькую комнату с изящной,
красного дерева, крытой синим шелком, мебелью, в которой год назад, когда Иван Сергеевич в последний раз
был в своем имении, гостила Мария Гавриловна Савина, и в память этого Иван Сергеевич эту комнату назвал Савинской.
После ужина меня уложили в маленькой гостиной с дверью на садовую террасу, с кожаной мебелью
красного дерева, инкрустированной бронзой. Постель мне
была постлана на широчайшем мягком диване «Самосоне», описанном Тургеневым в «Накануне».
Неточные совпадения
Городничий. А, черт возьми, славно
быть генералом! Кавалерию повесят тебе через плечо. А какую кавалерию лучше, Анна Андреевна,
красную или голубую?
Городничий. Э? вишь, чего захотела! хорошо и
красную. Ведь почему хочется
быть генералом?
Поспел горох! Накинулись, // Как саранча на полосу: // Горох, что девку
красную, // Кто ни пройдет — щипнет! // Теперь горох у всякого — // У старого, у малого, // Рассыпался горох // На семьдесят дорог!
Горазд он
был балясничать, // Носил рубаху
красную, // Поддевочку суконную, // Смазные сапоги;
Садятся два крестьянина, // Ногами упираются, // И жилятся, и тужатся, // Кряхтят — на скалке тянутся, // Суставчики трещат! // На скалке не понравилось: // «Давай теперь попробуем // Тянуться бородой!» // Когда порядком бороды // Друг дружке поубавили, // Вцепились за скулы! // Пыхтят,
краснеют, корчатся, // Мычат, визжат, а тянутся! // «Да
будет вам, проклятые! // Не разольешь водой!»