Неточные совпадения
Собственно же семья у Григорьева была небольшая. Он сам, шестидесятилетний, могучий, не знающий устали старик, давно овдовел. Вторая, гражданская жена его, Анна Николаевна, настолько некрасивая, что ее даже на сцену выпускать было нельзя,
и дочь ее лет двадцати двух, актриса на маленькие роли, Николаева, — обе почти незаметные существа, которые
вели домашнее хозяйство, были скромны, молчаливы, ни с кем не ссорились
и не сплетничали.
В семье имя Сони не упоминалось, а слава Бороздиной росла,
и росли также слухи, что Давыдов дурно обращается с ней, чуть ли даже не бьет. Дурные
вести получались в труппе,
и, наконец, узнали, что Давыдов бросил Бороздину, променяв ее после большого карточного проигрыша на богатую купчиху, которая заплатила его долги, поставив условием, чтоб он разошелся с артисткой.
И вот прямо от стола судей — они монахи
и тоже в черных масках —
повел меня палач к колесу.
— Еще бьют дураков-то, да
и плакать не
велят.
Первым делом шулера, которые
повели умелую атаку — сначала проигрывая мелкие суммы, а потом выигрывая тысячи… Втравили в беговую охоту, он завел рысистую конюшню, но призов выигрывал мало… Огромный дом у храма Христа Спасителя
и другие дома отца были им спущены, векселя выкуплены за бесценок должниками,
и в конце концов он трепался около ипподрома в довольно поношенном костюме, а потом смылся с горизонта, безумно
и зло разбросав миллион в самых последних притонах столицы.
Собрались мы с моим другом на Кавказ за лошадьми
и покатили. С собой взяли двух казаков — лошадей
вести.
Тут случилось что-то необъяснимое. Я подходил уже к той тропинке, по которой надо взбираться в гору, как послышалась тропота
и быстрой ходой меня догоняли три всадника на прекрасных гнедых кабардинках. Четвертую, такую же красавицу, с легким вьюком
вели в поводу. Первая фигура показалась знакомой,
и я узнал моего кунака. За ним два джигита, таких же высоких
и стройных, как он, с лицами, будто выкованными из бронзы: один с седеющей острой бородкой, а другой молодой.
Я вступил на зыбучий плетень без всякого признака перил. Мне жутко показалось идти впереди коня с кончиком повода в руке. То ли дело, думалось,
вести его под уздцы, все-таки не один идешь! Но было понятно, что для этого удобства мост был слишком узок,
и я пошел самым обыкновенным шагом, не тихо
и не скоро, так, как шел Ага,
и ни разу не почувствовал, что повод натянулся: конь слишком знал свое дело
и не мешал движению, будто его
и нет, будто у меня один повод в руках.
Вот поэтому он
и велел тебя беречь.
Я, конечно, будучи его секретарем, помогал в этом наборе труппы
и вел всю переписку. Он только важно, с шикарным росчерком подписывал: В. Лучич-Далматов.
Я было из вежливости, конечно, против своего желания, стал отказываться, а М.
И. Свободина взяла меня под руку
и повела.
Не плачьте над трупами павших борцов,
Погибших, с оружьем в руках…
Не пойте над ними надгробных стихов,
Слезой не скверните их прах.
Не нужно ни гимнов, ни слез мертвецам,
Отдайте им лучший почет.
Шагайте без страха по мертвым телам.
Несите их знамя вперед…
Кованой сталью звенели
и звали к бою звенящие слова:
Несите их знамя вперед…
С врагом их под знаменем тех же идей
Ведите их в бой… до конца…
Как-то ночевал у меня Антоша Чехонте. Так мы всю ночь, будучи оба трезвые, провожали Лиодора, а он непременно нас,
и так до света. Был ли он женат или просто много лет жил с этой женщиной, никто не знал. Он ее никак не рекомендовал, а она
вела себя, как жена. Каждому приходящему совала лещом руку
и сразу тащила на стол водку.
Через три дня мне сняли гипс, забинтовали ногу
и велели лежать, а еще через три дня меня транспортировали перед началом спектакля в оркестр, где устроили мне преудобнейшее сиденье рядом с «турецким барабаном».
— Я вот что намерен сказать, — продолжал он холодно и спокойно, — и я прошу тебя выслушать меня. Я признаю, как ты знаешь, ревность чувством оскорбительным и унизительным и никогда не позволю себе руководиться этим чувством; но есть известные законы приличия, которые нельзя преступать безнаказанно. Нынче не я заметил, но, судя по впечатлению, какое было произведено на общество, все заметили, что ты
вела и держала себя не совсем так, как можно было желать.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то, чтобы ей было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь
вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что такое хорошие правила
и солидность в поступках.
Хотя
и взяточник, но
ведет себя очень солидно; довольно сурьёзен; несколько даже резонёр; говорит ни громко, ни тихо, ни много, ни мало.
Аммос Федорович. Я думаю, Антон Антонович, что здесь тонкая
и больше политическая причина. Это значит вот что: Россия… да… хочет
вести войну,
и министерия-то, вот видите,
и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены.
Поехал в город парочкой! // Глядим, везет из города // Коробки, тюфяки; // Откудова ни взялися // У немца босоногого // Детишки
и жена. //
Повел хлеб-соль с исправником //
И с прочей земской властию, // Гостишек полон двор!
И силы словно прибыло, // Опять: охота, музыка, // Дворовых дует палкою, //
Велит созвать крестьян.