«Кулаковкой» назывался не один дом, а ряд домов в
огромном владении Кулакова между Хитровской площадью и Свиньинским переулком. Лицевой дом, выходивший узким концом на площадь, звали «Утюгом». Мрачнейший за ним ряд трехэтажных зловонных корпусов звался «Сухой овраг», а все вместе — «Свиной дом». Он принадлежал известному коллекционеру Свиньину. По нему и переулок назвали. Отсюда и кличка обитателей: «утюги» и «волки Сухого оврага».
На дворе
огромного владения Ляпиных сзади особняка стояло большое каменное здание, служившее когда-то складом под товары, и его в конце семидесятых годов Ляпины перестроили в жилой дом, открыв здесь бесплатное общежитие для студентов университета и учеников Училища живописи и ваяния.
«Мастеровщики» населяли все это
огромное владение, а половина здешней мастеровщины — портные. Половина портных были бездомные пьяницы и были самыми выгодными, самыми дешевыми и беззащитными работниками.
Неточные совпадения
В девяностых годах прошлого столетия разбогатевшие страховые общества, у которых кассы ломились от денег, нашли выгодным обратить свои
огромные капиталы в недвижимые собственности и стали скупать земли в Москве и строить на них доходные дома. И вот на Лубянской площади, между Большой и Малой Лубянкой, вырос
огромный дом. Это дом страхового общества «Россия», выстроенный на
владении Н. С. Мосолова.
В начале девяностых годов это
огромное дело прекратилось,
владения Ромейко купил сибирский богатей Н. Д. Стахеев и выстроил на месте сломанного трактира большой дом, который потом проиграл в карты.
«Можно по крайней мере предположить уменьшение
огромных расходов, которые нужны при теперешнем военном устройстве, имеющем целью возможность в 24 часа захватить
владения противника и дать решительное сражение через неделю после объявления войны!»
Когда-то здесь было разрушенное барское
владение с вековым парком и
огромным прудом и развалинами дворца…
За огородом, у подошвы кремнистого обрыва, высилась группа ветел; из-под корней, приподнятых
огромными камнями, вырывался ручей; темно-холодною лентой сочился он между сугробами, покрывавшими подошву ската, огибал
владения рыбака и, разделившись потом на множество рукавов, быстро спускался к Оке, усыпая берег мелким булыжником; плетень огорода, обвешанный пестрым тряпьем и белыми рубахами, не примыкал к избе: между ними находился маленький проулок, куда выходили задние ворота.