Неточные совпадения
Вася представил меня
князю как своего
друга.
— Очень рад! Значит, нам новый товарищ! — И крепко пожал мне руку. — «Vos intimes — nosintimes!» — «Baши
друзья — наши
друзья!» Вася, заказывай вина! Икру зернистую и стерлядок сегодня Абакумыч получил. Садитесь. —
Князь указал на стулья вокруг довольно большого «хозяйского» стола, на котором стояли на серебряном подносе с княжеским гербом пузатый чайник с розами и две низенькие трактирные чашечки, тоже с розами и золотым ободком внутри. На двух блюдечках лежали крупный изюм и сотовый мед.
Ему подали стакан и блюдечко малинового варенья, а нам бутылку розового кавказского вина, которое
князь получил в подарок от своего
друга из Озургет.
Князь угощал им только лучших
друзей и держал его в подвале Абакумыча, у которого и квартировал, когда подолгу живал в Тамбове.
Когда дьякон попал на обед и увидал своего племянника в кругу аристократии, первым
другом блестящего
князя, дьякон и вся родня «простили заблудного», которого до этого они мнили видеть архиереем.
На
другой день
князь всей нашей труппе ответный обед закатил…
Аплодисментам и восторгам публики нет конца. И всюду, среди этого шума и блеска, мелькает белая поддевка Лентовского, а за ним его адъютанты: отставной полковник Жуковский, старик
князь Оболенский, важный и исполнительный, и не менее важный молодой и изящный барин Безобразов, тот самый, что впоследствии был «
другом великих
князей» и представителем царя в дальневосточной авантюре, кончившейся японской войной.
Любоваться площадью и сценами около каната можно было из окон трактира знаменитого Тестова, числившегося, как писалось на его прейскурантах, «поставщиком двора его императорского высочества великого
князя Владимира Александровича», посещавшего, как и
другие высокопоставленные, трактир во время своих наездов в Москву.
За глаза же, и даже в провинции, рассказывая о Москве, актеры хвастались, что у них есть
друг в Москве —
князь Мещерский. И правда — бедноте он был
друг, и к концу поста, когда актеры проживались до копейки, он многим помогал деньгами из своих очень небольших средств.
Следственная комиссия, составленная генерал-губернатором, не понравилась государю; он назначил новую под председательством князя Сергея Михайловича Голицына. В этой комиссии членами были: московский комендант Стааль,
другой князь Голицын, жандармский полковник Шубинский и прежний аудитор Оранский.
Ганя закурил папиросу и предложил
другую князю; князь принял, но не заговаривал, не желая помешать, и стал рассматривать кабинет; но Ганя едва взглянул на лист бумаги, исписанный цифрами, указанный ему генералом.
«Если ж, говорит, вы так поступаете с нашими, ни в чем не виноватыми солдатами, то клянусь вам честью, что я сам с первого ж из вас сдеру с живого шкуру!» Всех так ж это удивило;
друзья князя стали было его уговаривать, чтобы он попросил извиненья у всех; он ж и слушать не хочет и кричит: «Пусть, говорит, идут со мной ж на дуэль, кто обижен мною!..»
Неточные совпадения
«Тсс! тсс! — сказал Утятин
князь, // Как человек, заметивший, // Что на тончайшей хитрости //
Другого изловил. — // Какой такой господский срок? // Откудова ты взял его?» // И на бурмистра верного // Навел пытливо глаз.
Прапрадед мой по матери // Был и того древней: // «
Князь Щепин с Васькой Гусевым // (Гласит
другая грамота) // Пытал поджечь Москву, // Казну пограбить думали, // Да их казнили смертию», // А было то, любезные, // Без мала триста лет.
— Есть у меня, — сказал он, — друг-приятель, по прозванью вор-новото́р, уж если экая выжига
князя не сыщет, так судите вы меня судом милостивым, рубите с плеч мою голову бесталанную!
Но в то же время выискались и
другие, которые ничего обидного в словах
князя не видели.
Бросились они все разом в болото, и больше половины их тут потопло («многие за землю свою поревновали», говорит летописец); наконец, вылезли из трясины и видят: на
другом краю болотины, прямо перед ними, сидит сам
князь — да глупый-преглупый! Сидит и ест пряники писаные. Обрадовались головотяпы: вот так
князь! лучшего и желать нам не надо!