Неточные совпадения
Подъем все продолжался… Только раз я почувствовал повод. Это
на миг лошадь поскользнулась. Перед нами пещера в скале. Сверху рядом мелких каскадиков струятся ключи. Ага остановился, сказав, что надо отдохнуть — дорога
будет трудная. Через минуту мы и лошади наслаждались великолепной холодной водой, может
быть, бегущей из ледников Каштан-тау.
Скала
была взорвана, и в пещере находился склад пороха и динамита. Дорога пока дошла только до этого места. Мы спустились к Череку, к мосту по «чертовой» лестнице, по отвесу, не тронутому инженерами.
На том же месте стадо коз. Такой же мост из прутьев. Тот же
подъем по осыпи, по тропинке, ведущей в Безенги, к леднику у Каштан-тау. Горцы сказали мне, что как начали прокладывать дорогу, так туры исчезли. С той поры не
был я в тех краях.
Неточные совпадения
Дело
было в том, что в строящемся флигеле рядчик испортил лестницу, срубив ее отдельно и не разочтя
подъем, так что ступени все вышли покатые, когда ее поставили
на место. Теперь рядчик хотел, оставив ту же лестницу, прибавить три ступени.
«Да, надо опомниться и обдумать, — думал он, пристально глядя
на несмятую траву, которая
была перед ним, и следя за движениями зеленой букашки, поднимавшейся по стеблю пырея и задерживаемой в своем
подъеме листом снытки. — Всё сначала, — говорил он себе, отворачивая лист снытки, чтобы он не мешал букашке, и пригибая другую траву, чтобы букашка перешла
на нее. — Что радует меня? Что я открыл?»
Она, наклонив голову, стояла у
подъема на обрыв, как убитая. Она припоминала всю жизнь и не нашла ни одной такой горькой минуты в ней. У ней глаза
были полны слез.
Великая духовная культура прошлого, великие творческие
подъемы, великие творческие гении — все это
будет признано продуктом эксплуатации в пользу привилегированного культурного слоя, основанного
на несправедливости.
Сразу от бивака начинался
подъем. Чем выше мы взбирались в гору, тем больше
было снега.
На самом перевале он
был по колено. Темно-зеленый хвойный лес оделся в белый убор и от этого имел праздничный вид. Отяжелевшие от снега ветви
елей пригнулись книзу и в таком напряжении находились до тех пор, пока случайно упавшая сверху веточка или еловая шишка не стряхивала пышные белые комья, обдавая проходящих мимо людей холодной снежной пылью.