Неточные совпадения
Долго сидел он неподвижен, склоняя голову на обе руки, по коим рассыпались его кудри, и
в это время он, казалось, гармонировал и с мертвою тишиною пустыни, и с мрачною недвижностью
монастыря, и с сухими, печальными растениями берегов Африки, и всего более с своею родиною — Египтом, который однажды жил,
остановился на своих обелисках и пирамидах и стоит с замершей на устах немою речью иероглифов.
— Не прав ли я был, сомневаясь принять его
в монастырь?» Тут он
остановился, — эта мысль мирила его с собою, — и начал думать не о Феодоре, но о новых искусах для приходящих.
Неточные совпадения
Когда он вышел за ограду скита, чтобы поспеть
в монастырь к началу обеда у игумена (конечно, чтобы только прислужить за столом), у него вдруг больно сжалось сердце, и он
остановился на месте: пред ним как бы снова прозвучали слова старца, предрекавшего столь близкую кончину свою.
Ехали мы, ехали часа полтора, наконец проехали Симонов
монастырь и
остановились у тяжелых каменных ворот, перед которыми ходили два жандарма с карабинами. Это был Крутицкий
монастырь, превращенный
в жандармские казармы.
Не заметил он, как чрез Никольские ворота вступили они
в Кремль, обошли Ивана Великого и
остановились над кремлевским рвом, где тонула
в тени маленькая церковь, а вокруг извивалась зубчатая стена с оригинальными азиатскими башнями, а там тихая Москва-река с перекинутым через нее Москворецким мостом, а еще дальше облитое лунным светом Замоскворечье и сияющий купол Симонова
монастыря.
…
В монастыре появилась новая клирошанка, — высокая, тонкая, как берёзка, она напоминала своим покорным взглядом Палагу, — глаза её однажды
остановились на лице юноши и сразу поработили его. Рот её — маленький и яркий — тоже напоминал Палагу, а когда она высоким светлым голосом пела: «Господи помилуй…» — Матвею казалось, что это она для него просит милости, он вспоминал мать свою, которая, жалеючи всех людей, ушла
в глухие леса молиться за них и, может быть, умерла уже, истощённая молитвой.
За околицей Арефа
остановился и долго смотрел на белые стены Прокопьевского
монастыря, на его высокую каменную колокольню и ряды низких монастырских построек. Его опять охватило такое горе, что лучше бы, кажется, утопиться
в Яровой, чем ехать к двоеданам. Служняя слобода вся спала, и только
в Дивьей обители слабо мигал одинокий огонек, день и ночь горевший
в келье безыменной затворницы.