Неточные совпадения
Книг в доме Негрова водилось немного, у самого Алексея Абрамовича ни одной; зато у Глафиры Львовны была
библиотека; в диванной стоял шкаф, верхний этаж его был занят никогда не употреблявшимся парадным чайным сервизом, а нижний — книгами; в нем было с полсотни французских романов;
часть их тешила и образовывала в незапамятные времена графиню Мавру Ильинишну, остальные купила Глафира Львовна в первый год после выхода замуж, — она тогда все покупала: кальян для мужа, портфель с видами Берлина, отличный ошейник с золотым замочком…
Делайте, как знаете, а по-моему, братец, иди по дохтурской
части; я тебе
библиотеку свою оставлю — большая
библиотека, — я ее держал в хорошем порядке и все новое выписывал; медицинская наука теперь лучше всех; ну, ведь ближнему будешь полезен, из-за денег тебе лечить стыдно, даром будешь лечить, — а совесть-то спокойна.
По книжной
части библиотека моя, состоявшая из двенадцати частей «Детского чтения» и «Зеркала добродетели», была умножена двумя новыми книжками: «Детской библиотекой» Шишкова и «Историей о Младшем Кире и возвратном походе десяти тысяч Греков, сочинения Ксенофонта».
Неточные совпадения
Когда дух исследования заставил Грэя проникнуть в
библиотеку, его поразил пыльный свет, вся сила и особенность которого заключалась в цветном узоре верхней
части оконных стекол.
Это была как будто
библиотека, состоящая из одних разрозненных томов по разным
частям знаний.
Сказано — сделано, и вот пятьдесят губернских правлений рвут себе волосы над неофициальной
частью. Священники из семинаристов, доктора медицины, учителя гимназии, все люди, состоящие в подозрении образования и уместного употребления буквы «ъ», берутся в реквизицию. Они думают, перечитывают «
Библиотеку для чтения» и «Отечественные записки», боятся, посягают и, наконец, пишут статейки.
Я нашел в
библиотеке отца «Критику чистого разума» Канта и «Философию духа» Гегеля (третья
часть «Энциклопедии»), Все это способствовало образованию во мне своего субъективного мира, который я противополагал миру объективному.
Букинисты и антиквары (последних звали «старьевщиками») были аристократической
частью Сухаревки. Они занимали место ближе к Спасским казармам. Здесь не было той давки, что на толкучке. Здесь и публика была чище: коллекционеры и собиратели
библиотек, главным образом из именитого купечества.