Есть нежные и тонкие организации, которые именно от нежности не перерываются горем, уступают ему по-видимому, но искажаются, но
принимают в себя глубоко, ужасно глубоко испытанное и в продолжение всей жизни не могут отделаться от его влияния; выстраданный опыт остается какой-то злотворной материей, живет в крови, в самой жизни, и то скроется, то вдруг обнаруживается со страшной силой и разлагает тело.
Неточные совпадения
Между разными бумагами покойного агронома она нашла вексель, данный ему содержательницей какого-то пансиона
в Москве, списалась с нею, но, видя, что деньги мудрено выручить, она уговорила ее
принять к
себе трех-четырех дворовых девочек, предполагая из них сделать гувернанток для своих дочерей или для посторонних.
Через неделю Платошка написал паспорт, заметил
в нем, что у ней лицо обыкновенное, нос обыкновенный, рост средний, рот умеренный и что особых
примет не оказалось, кроме по-французски говорит; а через месяц Софи упросила жену управляющего соседним имением, ехавшую
в Петербург положить
в ломбард деньги и отдать
в гимназию сына, взять ее с
собою; кибитку нагрузили грибами, вареньем, медом, мочеными и сушеными ягодами, назначенными
в подарки; жена управляющего оставила только место для
себя...
Были минуты,
в которые мысль
принять яду приходила ей
в голову, она хотела
себя казнить, чтоб выйти из безвыходного положения; она тем ближе была к отчаянию, что не могла
себя ни
в чем упрекнуть; были минуты,
в которые злоба, ненависть наполняли и ее сердце;
в одну из таких минут она схватила перо и, сама не давая
себе отчета, что делает и для чего, написала,
в каком-то торжественном гневе, письмо к Бельтову.
Само
собою разумеется, ненависть к Бельтову была настолько учтива, что давала
себе волю за глаза,
в глаза же она окружала свою жертву таким тупым и грубым вниманием, что ее можно было
принять за простую любовь.
Они так мало делали требований на внешнее, так много были довольны
собою, так проникались взаимной симпатией, что их трудно было не
принять за иностранцев
в NN; они вовсе не были похожи на все, что окружало их.
— Да человек-то каков? Вам всё деньги дались, а богатство больше обуза, чем счастие, — заботы да хлопоты; это все издали кажется хорошо, одна рука
в меду, другая
в патоке; а посмотрите — богатство только здоровью перевод. Знаю я Софьи Алексеевны сына; тоже совался
в знакомство с Карпом Кондратьевичем; мы, разумеется,
приняли учтиво, что ж нам его учить, — ну, а уж на лице написано: преразвращенный! Что за манеры!
В дворянском доме держит
себя точно
в ресторации. Вы видели его?
Прошло пять лет с тех пор, как он
принял на
себя должность старшего учителя и заведывателя школы; он делал втрое больше, нежели требовали его обязанности, имел небольшую библиотеку, открытую для всего селения, имел сад,
в котором копался
в свободное время с детьми.
Как это сделалось
в ней, что те результаты, за которые я пожертвовал полжизнию, до которых добился трудами и мучениями и которые так новы мне казались, что я ими дорожил,
принимал их за нечто выработанное, — были для нее простыми, само
собою понятными истинами: они ей казались обыкновенны.
Все это совершилось удивительно быстро, а солдаты шли все так же не спеша, и так же тихонько ехала пушка — в необыкновенной тишине; тишина как будто не
принимала в себя, не хотела поглотить дробный и ленивенький шум солдатских шагов, железное погромыхивание пушки, мерные удары подков лошади о булыжник и негромкие крики раненого, — он ползал у забора, стучал кулаком в закрытые ворота извозчичьего двора.
В нижнем течении река Иодзыхе
принимает в себя три небольших притока: справа — Сяо-Иодзыхе длиной 19 км и слева — Дунгоу, с которой мы познакомились уже в прошлом году, и Литянгоу, по которой надлежало теперь идти А.И. Мерзлякову. Река Сяо-Иодзыхе очень живописная. Узенькая, извилистая долинка обставлена по краям сравнительно высокими горами. По словам китайцев, в вершине ее есть мощные жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.
Неточные совпадения
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит
себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда почти ровен,
в разговоре с барином
принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
Скотинин. Смотри ж, не отпирайся, чтоб я
в сердцах с одного разу не вышиб из тебя духу. Тут уж руки не подставишь. Мой грех. Виноват Богу и государю. Смотри, не клепли ж и на
себя, чтоб напрасных побой не
принять.
Конечно, это мнение не весьма умное, но как доказать это людям, которые настолько
в себе уверены, что никаких доказательств не слушают и не
принимают?
«Бежали-бежали, — говорит летописец, — многие, ни до чего не добежав, венец
приняли; [Венец
принять — умереть мученической смертью.] многих изловили и заключили
в узы; сии почитали
себя благополучными».
—
Прим. издателя.] и переходя от одного силлогизма [Силлогизм (греч.) — вывод из двух или нескольких суждений.] к другому, заключила, что измена свила
себе гнездо
в самом Глупове.