Неточные совпадения
…
Улицы кипели народом, там-сям стояли отдельные группы, что-то читая, что-то слушая; крик и песни, громкие разговоры,
грозные возгласы и движения — все показывало ту лихорадочную возбужденность, ту удвоенную жизнь, то судорожное и страстное настроение, в котором был Париж того времени; казалось, что у камней бился пульс, в воздухе была примешана электрическая струя, наводившая душу
на злобу и беспокойство,
на охоту борьбы, потрясений, страшных вопросов и отчаянных разрешений,
на все, чем были полны писатели XVIII века.
Неточные совпадения
Всякий раз после того, как он натыкался
на преследуемого «профессора», долго не смолкали его бранные крики; он носился тогда по
улицам, подобно Тамерлану, уничтожая все, попадавшееся
на пути
грозного шествия; таким образом он практиковал еврейские погромы, задолго до их возникновения, в широких размерах; попадавшихся ему в плен евреев он всячески истязал, а над еврейскими дамами совершал гнусности, пока, наконец, экспедиция бравого штык-юнкера не кончалась
на съезжей, куда он неизменно водворялся после жестоких схваток с бунтарями.
Шибко скакал Варнава по пустой
улице, а с ним вместе скакали, прыгали и разлетались в разные стороны кости, уложенные
на его плоских ночвах; но все-таки они не столько уходили от одной беды, сколько спешили навстречу другой, несравненно более опасной:
на ближайшем перекрестке
улицы испуганным и полным страха глазам учителя Варнавы предстал в гораздо большей против обыкновенного величине своей
грозный дьякон Ахилла.
Есть такие натуры, которым в особенную радость и веселье бывают довольно странные вещи. Гримасы пьяного мужика, человек, споткнувшийся и упавший
на улице, перебранка двух баб и проч. и проч.
на эту тему производят иногда в иных людях самый добродушный восторг, неизвестно почему. Толстяк-помещик принадлежал именно к такого рода натурам. Мало-помалу его физиономия из
грозной и угрюмой стала делаться довольной и ласковой и, наконец, совсем прояснилась.
Скажем только теперь, что в эту минуту наша героиня летела по мордасовским
улицам,
грозная и вдохновенная, решившись даже
на настоящий бой, если б только представилась надобность, чтоб овладеть князем обратно.
Наутро город встал как громом пораженный, потому что история приняла размеры странные и чудовищные.
На Персональной
улице к полудню осталось в живых только три курицы, в крайнем домике, где снимал квартиру уездный фининспектор, но и те издохли к часу дня. А к вечеру городок Стекловск гудел и кипел, как улей, и по нем катилось
грозное слово «мор». Фамилия Дроздовой попала в местную газету «Красный боец» в статье под заголовком: «Неужели куриная чума?», а оттуда пронеслось в Москву.