Палмерстон, с своей стороны, вовсе не желал его удаления, он только беспокоился о его здоровье… и тут он вступил во все подробности, в которые вступает любящая жена или врач, присланный от страхового общества, — о
часах сна и обеда, о последствиях раны, о диете, о волнениях, о летах.
Неточные совпадения
— Недостатка в месте у меня нет, — ответил он, — но для вас, я думаю, лучше ехать, вы приедете
часов в десять к вашему батюшке. Вы ведь знаете, что он еще сердит на вас; ну — вечером, перед
сном у старых людей обыкновенно нервы ослаблены и вялы, он вас примет, вероятно, гораздо лучше нынче, чем завтра; утром вы его найдете совсем готовым для сражения.
Тяжелый
сон снова смыкает глаза;
часа через два просыпаешься гораздо свежее. Что-то они делают там? Кетчер и Огарев остались ночевать. Досадно, что жженка так на голову действует, надобно признаться, она была очень вкусна. Вольно же пить жженку стаканом; я решительно отныне и до века буду пить небольшую чашку.
Мы застали Р. в обмороке или в каком-то нервном летаргическом
сне. Это не было притворством; смерть мужа напомнила ей ее беспомощное положение; она оставалась одна с детьми в чужом городе, без денег, без близких людей. Сверх того, у ней бывали и прежде при сильных потрясениях эти нервные ошеломления, продолжавшиеся по нескольку
часов. Бледная, как смерть, с холодным лицом и с закрытыми глазами, лежала она в этих случаях, изредка захлебываясь воздухом и без дыхания в промежутках.
Дрожащей рукой, карандашом были написаны несколько слов: «Боже мой, неужели это правда — ты здесь, завтра в шестом
часу утра я буду тебя ждать, не верю, не верю! Неужели это не
сон?»
Обнаженных челюстей, косы, клепсидры [водяные
часы (греч.).] — всего мундира смерти не было видно, какая же это смерть, это «минутное затмение, послеобеденный
сон великого народа!».
Вчера лег — и тотчас же канул на сонное дно, как перевернувшийся, слишком загруженный корабль. Толща глухой колыхающейся зеленой воды. И вот медленно всплываю со дна вверх и где-то на средине глубины открываю глаза: моя комната, еще зеленое, застывшее утро. На зеркальной двери шкафа — осколок солнца — в глаза мне. Это мешает в точности выполнить установленные Скрижалью
часы сна. Лучше бы всего — открыть шкаф. Но я весь — как в паутине, и паутина на глазах, нет сил встать…
Такие дни бывали настоящей страдой, и о воскресном отдыхе с лишними
часами сна мечтал, как о райском блаженстве, весь полк, начиная с командира до последнего затрепанного и замурзанного денщика.
Рыбников внезапно проснулся, точно какой-то властный голос крикнул внутри его: встань! Полтора
часа сна совершенно освежили его. Прежде всего он подозрительно уставился на дверь: ему почудилось, что кто-то следит за ним оттуда пристальным взглядом. Потом он оглянулся вокруг. Ставня была полуоткрыта, и оттого в комнате можно было разглядеть всякую мелочь. Женщина сидела напротив кровати у стола, безмолвная и бледная, глядя на него огромными светлыми глазами.
Неточные совпадения
Намяв бока порядочно // Друг другу, образумились // Крестьяне наконец, // Из лужицы напилися, // Умылись, освежилися, //
Сон начал их кренить… // Тем
часом птенчик крохотный, // Помалу, по полсаженки, // Низком перелетаючи, // К костру подобрался.
Скосить и сжать рожь и овес и свезти, докосить луга, передвоить пар, обмолотить семена и посеять озимое — всё это кажется просто и обыкновенно; а чтобы успеть сделать всё это, надо, чтобы от старого до малого все деревенские люди работали не переставая в эти три-четыре недели втрое больше, чем обыкновенно, питаясь квасом, луком и черным хлебом, молотя и возя снопы по ночам и отдавая
сну не более двух-трех
часов в сутки. И каждый год это делается по всей России.
Я возвратился в Кисловодск в пять
часов утра, бросился на постель и заснул
сном Наполеона после Ватерлоо.
Наконец
сон, который уже целые четыре
часа держал весь дом, как говорится, в объятиях, принял наконец и Чичикова в свои объятия.
Стихи на случай сохранились; // Я их имею; вот они: // «Куда, куда вы удалились, // Весны моей златые дни? // Что день грядущий мне готовит? // Его мой взор напрасно ловит, // В глубокой мгле таится он. // Нет нужды; прав судьбы закон. // Паду ли я, стрелой пронзенный, // Иль мимо пролетит она, // Всё благо: бдения и
сна // Приходит
час определенный; // Благословен и день забот, // Благословен и тьмы приход!