Чтение художественной литературы было его насущной потребностью, равной привычке курить табак. Книги обогащали его лексикон, он умел ценить ловкость и звучность словосочетаний, любовался разнообразием словесных одежд одной и той же мысли у
разных авторов, и особенно ему нравилось находить общее в людях, казалось бы, несоединимых. Читая кошачье мурлыканье Леонида Андреева, которое почти всегда переходило в тоскливый волчий вой, Самгин с удовольствием вспоминал басовитую воркотню Гончарова:
О климате Южного Сахалина мы можем судить пока лишь по отрывочным случайным наблюдениям
разных авторов, которые служили здесь или же, подобно мне, приезжали сюда ненадолго.
Обе записные книжки у него исписаны необыкновенными выражениями, которые он вычитывает у
разных авторов, и когда ему нужно бывает отыскать какое-нибудь выражение, то он нервно роется в обеих книжках и обыкновенно не находит.
Неточные совпадения
Нечего и говорить уже о
разных его выходках, которые везде повторялись; например, однажды в Царском Селе Захаржевского медвежонок сорвался с цепи от столба, [После этого
автором густо зачеркнуто в рукописи несколько слов.] на котором устроена была его будка, и побежал в сад, где мог встретиться глаз на глаз, в темной аллее, с императором, если бы на этот раз не встрепенулся его маленький шарло и не предостерег бы от этой опасной встречи.
Сотня романов, написанных А.М. Пазухиным, самых сердцещипательных, бытовых романов всегда с благополучным концом невольно заставляла любить добряка-автора. Романы эти по напечатании в «Листке» покупались очень задешево приложениями к журналам вроде «Родины» и
разными издателями и распространялись среди простого читателя.
«Современные известия» стали командировать его на Нижегородскую ярмарку, откуда он доставлял обстоятельные торговые сведения и
разные статьи. Статьи, обличавшие ярмарочные безобразия, читались нарасхват и обратили на
автора внимание нижегородских губернаторов, в том числе и градоначальника Н.П. Игнатьева.
Совершенно неожиданно «Развлечение» перешло в собственность Ивану Андреевичу Морозову, книжнику-лубочнику с Никольской, издававшему копеечные листовки и
разные «страшные» повести или романы известных писателей, но под другими названиями, а то и под теми же, но
авторы были другие.
И прежде всего, по принятому нами критерию, мы различаем
авторов, служащих представителями естественных, правильных стремлений народа, от
авторов, служащих органами
разных искусственных тенденций и требований.