Неточные совпадения
В мучениях доживал я до торжественного дня, в пять часов утра я уже просыпался и думал о приготовлениях Кало; часов в восемь являлся он сам в белом галстуке, в белом жилете, в синем фраке и с пустыми руками. «Когда же это кончится? Не испортил ли он?» И время шло, и обычные подарки шли, и лакей Елизаветы Алексеевны Голохвастовой уже приходил с завязанной в салфетке богатой игрушкой, и Сенатор уже
приносил какие-нибудь чудеса, но беспокойное ожидание сюрприза мутило
радость.
Изредка отпускал он меня с Сенатором в французский театр, это было для меня высшее наслаждение; я страстно любил представления, но и это удовольствие
приносило мне столько же горя, сколько
радости. Сенатор приезжал со мною в полпиесы и, вечно куда-нибудь званный, увозил меня прежде конца. Театр был у Арбатских ворот, в доме Апраксина, мы жили в Старой Конюшенной, то есть очень близко, но отец мой строго запретил возвращаться без Сенатора.
— Нет-с, не все хорошо! Если бы вы, положим, встретили свой идеал, что ж бы, какие бы он вам
принес радости? Вы могли бы ему поклониться до земли?
Неточные совпадения
Сереже было слишком весело, слишком всё было счастливо, чтоб он мог не поделиться со своим другом швейцаром еще семейною
радостью, про которую он узнал на гулянье в Летнем Саду от племянницы графини Лидии Ивановны.
Радость эта особенно важна казалась ему по совпадению с
радостью чиновника и своей
радостью о том, что
принесли игрушки. Сереже казалось, что нынче такой день, в который все должны быть рады и веселы.
Моя любовь никому не
принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия; я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их нежность, их
радости и страданья — и никогда не мог насытиться.
Да и тот не слышит, песнь его громка, // Разве слышат только сердце и рука, // Слышит сердце, сколько
радостей земли, // Сколько счастия сюда мы
принесли…
У Захара отлегло от сердца; он с
радости, как мальчишка, проворно бросился в буфет и
принес квасу.
Он засмеялся и ушел от нее — думать о Вере, с которой он все еще не нашел случая объясниться «о новом чувстве» и о том, сколько оно счастья и
радости приносит ему.