Неточные совпадения
…Неизвестность и бездействие убивали меня.
Почти никого из друзей не было в городе, узнать решительно нельзя было ничего. Казалось, полиция забыла или обошла меня. Очень, очень было скучно. Но когда все небо заволокло серыми тучами и длинная
ночь ссылки и тюрьмы приближалась, светлый луч сошел
на меня.
Утром Матвей подал мне записку. Я
почти не спал всю
ночь, с волнением распечатал я ее дрожащей рукой. Она писала кротко, благородно и глубоко печально; цветы моего красноречия не скрыли аспика, [аспида (от фр. aspic).] в ее примирительных словах слышался затаенный стон слабой груди, крик боли, подавленный чрезвычайным усилием. Она благословляла меня
на новую жизнь, желала нам счастья, называла Natalie сестрой и протягивала нам руку
на забвение прошедшего и
на будущую дружбу — как будто она была виновата!
Я вас понимаю. Я сам мечтаю только об одном, как бы лечь. Лягу,
почитаю на ночь что-нибудь по историческому материализму и усну. Не надо убирать, Варвара Никаноровна, товарищ Манюша все сделает.
Неточные совпадения
Таким образом оказывалось, что Бородавкин поспел как раз кстати, чтобы спасти погибавшую цивилизацию. Страсть строить
на"песце"была доведена в нем
почти до исступления. Дни и
ночи он все выдумывал, что бы такое выстроить, чтобы оно вдруг, по выстройке, грохнулось и наполнило вселенную пылью и мусором. И так думал и этак, но настоящим манером додуматься все-таки не мог. Наконец, за недостатком оригинальных мыслей, остановился
на том, что буквально пошел по стопам своего знаменитого предшественника.
Старик, сидевший с ним, уже давно ушел домой; народ весь разобрался. Ближние уехали домой, а дальние собрались к ужину и ночлегу в лугу. Левин, не замечаемый народом, продолжал лежать
на копне и смотреть, слушать и думать. Народ, оставшийся ночевать в лугу, не спал
почти всю короткую летнюю
ночь. Сначала слышался общий веселый говор и хохот за ужином, потом опять песни и смехи.
Шестнадцатого апреля,
почти шесть месяцев после описанного мною дня, отец вошел к нам
на верх, во время классов, и объявил, что нынче в
ночь мы едем с ним в деревню. Что-то защемило у меня в сердце при этом известии, и мысль моя тотчас же обратилась к матушке.
Они вошли со двора и прошли в четвертый этаж. Лестница чем дальше, тем становилась темнее. Было уже
почти одиннадцать часов, и хотя в эту пору в Петербурге нет настоящей
ночи, но
на верху лестницы было очень темно.
Она тоже весь этот день была в волнении, а в
ночь даже опять захворала. Но она была до того счастлива, что
почти испугалась своего счастия. Семь лет, толькосемь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были смотреть
на эти семь лет, как
на семь дней. Он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему достается, что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, будущим подвигом…