Неточные совпадения
В 1811 году Наполеон велел его
остановить и задержать в Касселе, где он
был послом «при царе Ерёме», как выражался мой отец в минуты досады.
— Ваше счастие, что следов не нашли, что вы не успели ничего наделать. Мы вовремя вас
остановили, то
есть, просто сказать, мы спасли вас.
…Куда природа свирепа к лицам. Что и что прочувствовалось в этой груди страдальца прежде, чем он решился своей веревочкой
остановить маятник, меривший ему одни оскорбления, одни несчастия. И за что? За то, что отец
был золотушен или мать лимфатична? Все это так. Но по какому праву мы требуем справедливости, отчета, причин? — у кого? — у крутящегося урагана жизни?..
Потом взошла нянюшка, говоря, что пора, и я встал, не возражая, и она меня не
останавливала… такая полнота
была в душе. Больше, меньше, короче, дольше, еще — все это исчезало перед полнотой настоящего…
Сверх того, она ничего не предпринимала без Сенатора, ни Сенатор — без моего отца; отец мой никогда не согласился бы на то, чтоб полиция
остановила меня в Москве или под Москвой, то
есть чтоб меня отправили в Бобруйск или в Сибирь за нарушение высочайшей воли.
—
Будьте уверены, что все мирные средства ни к чему не поведут, капризы, ожесточение — все это зашло слишком далеко. Я вашему преосвященству все рассказал, так, как вы желали, теперь я прибавлю, если вы мне откажете в помощи, я
буду принужден тайком, воровски, за деньги сделать то, что делаю теперь без шума, но прямо и открыто. Могу уверить вас в одном: ни тюрьма, ни новая ссылка меня не
остановят.
Когда я писал эту часть «
Былого и дум», у меня не
было нашей прежней переписки. Я ее получил в 1856 году. Мне пришлось, перечитывая ее, поправить два-три места — не больше. Память тут мне не изменила. Хотелось бы мне приложить несколько писем NataLie — и с тем вместе какой-то страх
останавливает меня, и я не решил вопрос, следует ли еще дальше разоблачать жизнь, и не встретят ли строки, дорогие мне, холодную улыбку?
Германская философия
была привита Московскому университету М. Г. Павловым. Кафедра философии
была закрыта с 1826 года. Павлов преподавал введение к философии вместо физики и сельского хозяйства. Физике
было мудрено научиться на его лекциях, сельскому хозяйству — невозможно, но его курсы
были чрезвычайно полезны. Павлов стоял в дверях физико-математического отделения и
останавливал студента вопросом: «Ты хочешь знать природу? Но что такое природа? Что такое знать?»
Их
остановило совершеннейшее противуречие слов учения с
былями жизни вокруг.
В передних и девичьих, в селах и полицейских застенках схоронены целые мартирологи страшных злодейств, воспоминание об них бродит в душе и поколениями назревает в кровавую, беспощадную месть, которую предупредить легко, а
остановить вряд возможно ли
будет.
Да и «благословенный» Александр умер. Не зная, что
будет далее, эти изверги сделали последнее усилие и добрались до виновного; его, разумеется, приговорили к кнуту. Середь торжества следопроизводителей пришел приказ Николая отдать их под суд и
остановить все дело.
Вышло не так, замешались другие силы; необдуманно
был мною пущен камень…
остановить, направить
было вне моей воли…
Все гости
были в сборе, когда взошел, холодно кланяясь, человек, которого оригинальная наружность, красивая и самобытно резкая, должна
была каждого
остановить на себе.
«Аксаков остался до конца жизни вечным восторженным и беспредельно благородным юношей; он увлекался,
был увлекаем, но всегда
был чист сердцем. В 1844 году, когда наши споры дошли до того, что ни славяне, ни мы не хотели больше встречаться, я как-то шел по улице; К. Аксаков ехал в санях. Я дружески поклонился ему. Он
было проехал, но вдруг
остановил кучера, вышел из саней и подошел ко мне.
Я
был несчастен и смущен, когда эти мысли начали посещать меня; я всячески хотел бежать от них… я стучался, как путник, потерявший дорогу, как нищий, во все двери,
останавливал встречных и расспрашивал о дороге, но каждая встреча и каждое событие вели к одному результату — к смирению перед истиной, к самоотверженному принятию ее.
Неточные совпадения
Хотя и хлопотливо
было смотреть за всеми детьми и
останавливать их шалости, хотя и трудно
было вспомнить и не перепутать все эти чулочки, панталончики, башмачки с разных ног и развязывать, расстегивать и завязывать тесемочки и пуговки.
— Сережа… Сергей Алексеич, — проговорила она и пошла
было вперед. Осмотрев бумажку, помощник швейцара
остановил ее у другой стеклянной двери.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны
быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью,
были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита,
остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
— Как вы хороши, как вы хороши! — вскрикнула Кити и,
остановив ее, поцеловала. — Если б я хоть немножко могла
быть похожа на вас!
И Левину смутно приходило в голову, что не то что она сама виновата (виноватою она ни в чем не могла
быть), но виновато ее воспитание, слишком поверхностное и фривольное («этот дурак Чарский: она, я знаю, хотела, но не умела
остановить его»), «Да, кроме интереса к дому (это
было у нее), кроме своего туалета и кроме broderie anglaise, у нее нет серьезных интересов.