Неточные совпадения
Рассказы о возмущении, о суде,
ужас в Москве сильно поразили меня; мне открывался
новый мир, который становился больше и больше средоточием всего нравственного существования моего; не знаю, как это сделалось, но, мало понимая или очень смутно, в чем дело, я чувствовал, что я не с той стороны, с которой картечь и победы, тюрьмы и цепи. Казнь Пестеля и его товарищей окончательно разбудила ребяческий сон моей души.
Стон
ужаса пробежал по толпе: его спина была синяя полосатая рана, и по этой-то ране его следовало бить кнутом. Ропот и мрачный вид собранного народа заставили полицию торопиться, палачи отпустили законное число ударов, другие заклеймили, третьи сковали ноги, и дело казалось оконченным. Однако сцена эта поразила жителей; во всех кругах Москвы говорили об ней. Генерал-губернатор донес об этом государю. Государь велел назначить
новый суд и особенно разобрать дело зажигателя, протестовавшего перед наказанием.
Сперанский пробовал облегчить участь сибирского народа. Он ввел всюду коллегиальное начало; как будто дело зависело от того, как кто крадет — поодиночке или шайками. Он сотнями отрешал старых плутов и сотнями принял
новых. Сначала он нагнал такой
ужас на земскую полицию, что мужики брали деньги с чиновников, чтобы не ходить с челобитьем. Года через три чиновники наживались по
новым формам не хуже, как по старым.
Но Белинский черпал столько же из самого источника; взгляд Станкевича на художество, на поэзию и ее отношение к жизни вырос в статьях Белинского в ту
новую мощную критику, в то
новое воззрение на мир, на жизнь, которое поразило все мыслящее в России и заставило с
ужасом отпрянуть от Белинского всех педантов и доктринеров.
Иногда, думая об этом постоянном испуге моем, я быстро леденел от
нового ужаса: по этому испугу я ведь мог заключить, что «последнее убеждение» мое слишком серьезно засело во мне и непременно придет к своему разрешению.
Этот
новый ужас происходил от непременного убеждения, в нем неожиданно укрепившегося, в том, что он, Вельчанинов (и светский человек), сегодня же сам, своей волей, кончит все тем, что пойдет к Павлу Павловичу, — зачем? для чего? — ничего он этого не знал и с отвращением знать не хотел, а знал только то, что зачем-то потащится.
Случайно наткнулась она на часовню в поле, подняла голову, взглянула на образ — и
новый ужас, больше прежнего, широко выглянул из ее глаз. Ее отшатнуло в сторону.
Французы отступают из сожженной Москвы и гонят с собою пленных.
Новые ужасы развертываются перед Пьером. Отстающих пленных пристреливают. «Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в, душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Не слушайте сестрицы; ну, чего дедушку глядеть: такой страшный, одним глазом смотрит…» Каждое слово Параши охватывало мою душу
новым ужасом, а последнее описание так меня поразило, что я с криком бросился вон из гостиной и через коридор и девичью прибежал в комнату двоюродных сестер; за мной прибежала Параша и сестрица, но никак не могли уговорить меня воротиться в гостиную.
Неточные совпадения
Она вздрогнула и от холода и от внутреннего
ужаса, с
новою силою охвативших ее на чистом воздухе.
Она чувствовала, что в эту минуту не могла выразить словами того чувства стыда, радости и
ужаса пред этим вступлением в
новую жизнь и не хотела говорить об этом, опошливать это чувство неточными словами.
Но вдруг она остановилась. Выражение ее лица мгновенно изменилось.
Ужас и волнение вдруг заменились выражением тихого, серьезного и блаженного внимания. Он не мог понять значения этой перемены. Она слышала в себе движение
новой жизни.
Она отвечала
новым взглядом
ужаса.
Она содрогалась, изнемогала, но с мужественным любопытством глядела на этот
новый образ жизни, озирала его с
ужасом и измеряла свои силы… Одна только любовь не изменяла ей и в этом сне, она стояла верным стражем и
новой жизни; но и она была не та!