Неточные совпадения
Эти вопросы были легки, но
не были вопросы. В захваченных бумагах и
письмах мнения были высказаны довольно просто; вопросы, собственно, могли относиться к вещественному факту: писал ли человек или нет такие строки. Комиссия
сочла нужным прибавлять к каждой выписанной фразе: «Как вы объясняете следующее место вашего
письма?»
В Петербурге, погибая от бедности, он сделал последний опыт защитить свою честь. Он вовсе
не удался. Витберг просил об этом князя А. Н. Голицына, но князь
не считал возможным поднимать снова дело и советовал Витбергу написать пожалобнее
письмо к наследнику с просьбой о денежном вспомоществовании. Он обещался с Жуковским похлопотать и сулил рублей тысячу серебром. Витберг отказался.
Простите мне, любезный Маццини, и откровенность, и длину моего
письма и
не переставайте ни любить меня немного, ни
считать человеком, преданным вашему делу, — но тоже преданным и своим убеждениям».
Я действительно
не знаю, возможно ли было скромнее и проще отвечать; но у нас так велика привычка к рабскому молчанию, что и это
письмо консул в Ницце
счел чудовищно дерзким, да, вероятно, и сам Орлов, также.
Неточные совпадения
— Но позвольте, позвольте же мне, отчасти, все рассказать… как было дело и… в свою очередь… хотя это и лишнее, согласен с вами, рассказывать, — но год назад эта девица умерла от тифа, я же остался жильцом, как был, и хозяйка, как переехала на теперешнюю квартиру, сказала мне… и сказала дружески… что она совершенно во мне уверена и все… но что
не захочу ли я дать ей это заемное
письмо, в сто пятнадцать рублей, всего что она
считала за мной долгу.
По-настоящему, я совершенно был убежден, что Версилов истребит
письмо, мало того, хоть я говорил Крафту про то, что это было бы неблагородно, и хоть и сам повторял это про себя в трактире, и что «я приехал к чистому человеку, а
не к этому», — но еще более про себя, то есть в самом нутре души, я
считал, что иначе и поступить нельзя, как похерив документ совершенно.
— Еще раз вам повторяю, барон, — твердо отчеканивая слова, говорил Версилов, — что Катерину Николаевну Ахмакову, которой я написал это недостойное и болезненное
письмо, я
считаю не только наиблагороднейшим существом, но и верхом всех совершенств!
— Вот это
письмо, — ответил я. — Объяснять
считаю ненужным: оно идет от Крафта, а тому досталось от покойного Андроникова. По содержанию узнаете. Прибавлю, что никто в целом мире
не знает теперь об этом
письме, кроме меня, потому что Крафт, передав мне вчера это
письмо, только что я вышел от него, застрелился…
Во-вторых, составил довольно приблизительное понятие о значении этих лиц (старого князя, ее, Бьоринга, Анны Андреевны и даже Версилова); третье: узнал, что я оскорблен и грожусь отмстить, и, наконец, четвертое, главнейшее: узнал, что существует такой документ, таинственный и спрятанный, такое
письмо, которое если показать полусумасшедшему старику князю, то он, прочтя его и узнав, что собственная дочь
считает его сумасшедшим и уже «советовалась с юристами» о том, как бы его засадить, — или сойдет с ума окончательно, или прогонит ее из дому и лишит наследства, или женится на одной mademoiselle Версиловой, на которой уже хочет жениться и чего ему
не позволяют.