Неточные совпадения
В Вятке встретил я раз
на улице молодого лекаря, товарища по университету, ехавшего куда-то
на заводы. Мы разговорились о былых временах, об общих
знакомых.
Нынешней зимой, в ненастный вечер, я пробирался через
улицу под аркаду в Пель-Мель, спасаясь от усилившегося дождя; под фонарем за аркой стояла, вероятно ожидая добычи и дрожа от холода, бедно одетая женщина. Черты ее показались мне
знакомыми, она взглянула
на меня, отвернулась и хотела спрятаться, но я успел узнать ее.
Его я встретил
на углу какой-то
улицы; он шел с тремя
знакомыми и, точно в Москве, проповедовал им что-то, беспрестанно останавливаясь и махая сигареткой.
На этот раз проповедь осталась без заключения: я ее перервал и пошел вместе с ним удивлять Сазонова моим приездом.
Встречаю как-то
на улице знакомого татарина, который рассказывает мне, что чайная фирма В. выписала из голодающих деревень Заволжья большую партию татар, которые за грошовое жалованье, ютясь с семьями в грязи и тесноте, работают по завертке чая.
Неточные совпадения
Самгин мог бы сравнить себя с фонарем
на площади: из
улиц торопливо выходят, выбегают люди; попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не приносят ничего нового, интересного, а только оживляют в памяти
знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в жизни. Но убийство министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся к этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
Раза два, вечерами, Самгин выходил подышать
на улицу, и ему показалось, что
знакомые обыватели раскланиваются с ним не все, не так почтительно, как раньше, и смотрят
на него с такой неприязнью, как будто он жестоко обыграл их в преферанс.
Подумалось также, что люди,
знакомые ему, собираются вокруг его с подозрительной быстротой, естественной только
на сцене театра или
на улице, при виде какого-нибудь несчастия. Ехать в город — не хотелось, волновало любопытство: как встретит Лидия Туробоева?
Парня осторожно положили поперек дороги Самгина, в минуту собралась толпа, заткнув
улицу; высокий, рыжеватый человек в кожаной куртке вел мохнатенькую лошадь,
на козлах саней сидел
знакомый извозчик, размахивая кнутом, и плачевно кричал:
Лошади бойко побежали, и
на улице стало тише. Мужики, бабы, встречая и провожая бричку косыми взглядами, молча, нехотя кланялись Косареву, который, размахивая кнутом, весело выкрикивал имена
знакомых, поощрял лошадей: