Неточные совпадения
Дело было в том, что я тогда только что начал сближаться с петербургскими литераторами, печатать статьи, а главное, я был переведен из Владимира в Петербург
графом Строгановым без всякого участия тайной полиции и, приехавши в Петербург, не пошел являться ни к Дубельту, ни в III Отделение, на что мне намекали добрые
люди.
— Вот видите, ваше несчастие, что докладная записка была подана и что многих обстоятельств не было на виду. Ехать вам надобно, этого поправить нельзя, но я полагаю, что Вятку можно заменить другим городом. Я переговорю с
графом, он еще сегодня едет во дворец. Все, что возможно сделать для облегчения, мы постараемся сделать;
граф —
человек ангельской доброты.
— Ведь это, чай, у вас там, где вы были, в этой в Вологде, писаря думают: «
Граф Орлов — случайный
человек, в силе»…
— Ах, помилуйте, я совсем не думал напоминать вам, я вас просто так спросил. Мы вас передали с рук на руки
графу Строганову и не очень торопим, как видите, сверх того, такая законная причина, как болезнь вашей супруги… (Учтивейший в мире
человек!)
Во время таганрогской поездки Александра в именье Аракчеева, в Грузине, дворовые
люди убили любовницу
графа; это убийство подало повод к тому следствию, о котором с ужасом до сих пор, то есть через семнадцать лет, говорят чиновники и жители Новгорода.
Но после моего отъезда старейшины города Цюриха узнали, что я вовсе не русский
граф, а русский эмигрант и к тому же приятель с радикальной партией, которую они терпеть не могли, да еще и с социалистами, которых они ненавидели, и, что хуже всего этого вместе, что я
человек нерелигиозный и открыто признаюсь в этом.
В Турине я пошел к министру внутренних дел: вместо него меня принял его товарищ, заведовавший верховной полицией,
граф Понс де ла Мартино,
человек известный в тех краях, умный, хитрый и преданный католической партии.
Неточные совпадения
На второй месяц муж бросил ее и на восторженные ее уверения в нежности отвечал только насмешкой и даже враждебностью, которую
люди, знавшие и доброе сердце
графа и не видевшие никаких недостатков в восторженной Лидии, никак не могли объяснить себе.
— Вронский — это один из сыновей
графа Кирилла Ивановича Вронского и один из самых лучших образцов золоченой молодежи петербургской. Я его узнал в Твери, когда я там служил, а он приезжал на рекрутский набор. Страшно богат, красив, большие связи, флигель-адъютант и вместе с тем — очень милый, добрый малый. Но более, чем просто добрый малый. Как я его узнал здесь, он и образован и очень умен; это
человек, который далеко пойдет.
— Положим, не завидует, потому что у него талант; но ему досадно, что придворный и богатый
человек, еще
граф (ведь они всё это ненавидят) без особенного труда делает то же, если не лучше, чем он, посвятивший на это всю жизнь. Главное, образование, которого у него нет.
— С его сиятельством работать хорошо, — сказал с улыбкой архитектор (он был с сознанием своего достоинства, почтительный и спокойный
человек). — Не то что иметь дело с губернскими властями. Где бы стопу бумаги исписали, я
графу доложу, потолкуем, и в трех словах.
Алексей Александрович и прежде не любил
графа Аничкина и всегда расходился с ним во мнениях, но теперь не мог удерживаться от понятной для служащих ненависти
человека, потерпевшего поражение на службе, к
человеку, получившему повышение.