Неточные совпадения
Почтенный старец этот постоянно был сердит или выпивши, или выпивши и сердит вместе. Должность свою он исполнял с какой-то высшей точки зрения и придавал ей торжественную важность; он умел с особенным шумом и треском отбросить ступеньки
кареты и хлопал дверцами сильнее ружейного выстрела. Сумрачно и навытяжке
стоял на запятках и всякий раз, когда его потряхивало на рытвине, он густым и недовольным голосом кричал кучеру: «Легче!», несмотря на то что рытвина уже была на пять шагов сзади.
Экипажей было меньше, мрачные толпы народа
стояли на перекрестках и толковали об отравителях;
кареты, возившие больных, шагом двигались, сопровождаемые полицейскими; люди сторонились от черных фур с трупами.
Гарибальди сначала
стоял, потом садился и вставал, наконец просто сел. Нога не позволяла ему долго
стоять, конца приему нельзя было и ожидать…
кареты все подъезжали… церемониймейстер все читал памятцы.
В то время как Нехлюдов подъезжал к дому, одна
карета стояла у подъезда, и лакей в шляпе с кокардой и пелерине подсаживал с порога крыльца даму, подхватившую свой шлейф и открывшую черные тонкие щиколотки в туфлях.
Каждый раз, как он попадает в эти края, ему кажется, что он приехал осматривать «катакомбы». Он так и прозвал дворянские кварталы. Едет он вечером по Поварской, по Пречистенке, по Сивцеву Вражку, по переулкам Арбата… Нет жизни. У подъездов хоть бы одна
карета стояла. В комнатах темнота. Только где-нибудь в передней или угловой горит «экономическая» лампочка.
Несмотря на то, что чья-то
карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
Неточные совпадения
Карета въехала на двор, и Степан Аркадьич громко позвонил у подъезда, у которого
стояли сани.
Карета и два извозчика
стояли у крыльца.
Был ясный морозный день. У подъезда рядами
стояли кареты, сани, ваньки, жандармы. Чистый народ, блестя на ярком солнце шляпами, кишел у входа и по расчищенным дорожкам, между русскими домиками с резными князьками; старые кудрявые березы сада, обвисшие всеми ветвями от снега, казалось, были разубраны в новые торжественные ризы.
Высокая, узенькая
карета, запряженная парой серых,
стояла у подъезда.
— Хоть бы ты
карету велел запрячь! Нет, и потом слышу: «
Постойте!» Ну, думаю, сжалились. Смотрю, посадили к нему толстого Немца и повезли… И бантики мои пропали!..