Неточные совпадения
Когда он разгонял наконец мальчишек и оставался один, его преследования обращались на
единственного друга его, Макбета, — большую ньюфаундлендскую
собаку, которую он кормил, любил, чесал и холил. Посидев без компании минуты две-три, он сходил на двор и приглашал Макбета с собой на залавок; тут он заводил с ним разговор.
Неточные совпадения
Пока я ехал по городу, на меня из окон выглядывали ласковые лица, а из-под ворот сердитые
собаки, которые в маленьких городах чересчур серьезно понимают свои обязанности. Весело было мне смотреть на проезжавшие по временам разнохарактерные дрожки, на кучеров в летних кафтанах и меховых шапках или, наоборот, в полушубках и летних картузах. Вот гостиный двор, довольно пространный, вот и
единственный каменный дом, занимаемый земским судом.
Во всей этой истории не принимал участия один Ганька, чувствовавший себя как дворовая
собака, попавшая в волчью стаю. Загорелые и оборванные старатели походили на настоящих разбойников и почти не глядели на него. Петр Васильич несколько раз ободрял его, подмигивая своим
единственным оком. Когда волнение улеглось, Петр Васильич отвел Матюшку в сторону и заговорил:
У старика, целую жизнь просидевшего в караулке, родилась какая-то ненависть вот именно к этому свистку. Ну, чего он воет, как
собака? Раз, когда Слепень сладко дремал в своей караулке, натопленной, как баня, расщелявшаяся деревянная дверь отворилась, и, нагнувшись, в нее вошел Морок.
Единственный заводский вор никогда и глаз не показывал на фабрику, а тут сам пришел.
А тут он увидал перед собою огромный двор, глухо заросший травою, — взади его, с несколькими входами, полуразвалившийся флигель, и на
единственной протоптанной и ведущей к нему дорожке стояла огромная
собака, которая на него залаяла.
Единственное, что могла Кусака, это упасть на спину, закрыть глаза и слегка завизжать. Но этого было мало, это не могло выразить ее восторга, благодарности и любви, — и с внезапным наитием Кусака начала делать то, что, быть может, когда-нибудь она видела у других
собак, но уже давно забыла. Она нелепо кувыркалась, неуклюже прыгала и вертелась вокруг самой себя, и ее тело, бывшее всегда таким гибким и ловким, становилось неповоротливым, смешным и жалким.