Неточные совпадения
— Так и началось. Папенька-то ваш, знаете, какой, — все в долгий ящик откладывает; собирался, собирался,
да вот и собрался! Все говорили, пора ехать, чего ждать, почитай, в городе никого не оставалось.
Нет, все с Павлом Ивановичем переговаривают, как вместе ехать, то тот не готов, то другой.
— Сначала еще шло кое-как, первые дни то есть, ну, так, бывало, взойдут два-три солдата и показывают,
нет ли выпить; поднесем им по рюмочке, как следует, они и уйдут
да еще сделают под козырек.
За домом, знаете, большой сад, мы туда, думаем, там останемся сохранны; сели, пригорюнившись, на скамеечках, вдруг откуда ни возьмись ватага солдат, препьяных, один бросился с Павла Ивановича дорожный тулупчик скидывать; старик не дает, солдат выхватил тесак
да по лицу его и хвать, так у них до кончины шрам и остался; другие принялись за нас, один солдат вырвал вас у кормилицы, развернул пеленки,
нет ли-де каких ассигнаций или брильянтов, видит, что ничего
нет, так нарочно, озорник, изодрал пеленки,
да и бросил.
— Я два раза, — говорил он, — писал на родину в Могилевскую губернию,
да ответа не было, видно, из моих никого больше
нет; так оно как-то и жутко на родину прийти, побудешь-побудешь,
да, как окаянный какой, и пойдешь куда глаза глядят, Христа ради просить.
— Ты фальшивый человек, ты обманул меня и хотел обокрасть, бог тебя рассудит… а теперь беги скорее в задние ворота, пока солдаты не воротились…
Да постой, может, у тебя
нет ни гроша, — вот полтинник; но старайся исправить свою душу — от бога не уйдешь, как от будочника!
—
Нет, не то чтоб повальные, а так, мрут, как мухи; жиденок, знаете, эдакой чахлый, тщедушный, словно кошка ободранная, не привык часов десять месить грязь
да есть сухари — опять чужие люди, ни отца, ни матери, ни баловства; ну, покашляет, покашляет,
да и в Могилев. И скажите, сделайте милость, что это им далось, что можно с ребятишками делать?
Всякий начальник у нас считает высшей обязанностью нет-нет
да и представить какой-нибудь проект, изменение, обыкновенно к худшему, но иногда просто безразличное.
Нет, непременно сядь тут, рядом с попадьей, слушай, смотри, говори — а они только и говорят о Филарете
да пересуживают тебя.
Я пустился, как из лука стрела… Вот и мостик недалеко от Перова; никого
нет,
да по другую сторону мостик, и тоже никого
нет. Я доехал до Измайловского зверинца, — никого; я отпустил извозчика и пошел пешком. Ходя взад и вперед, я наконец увидел на другой дороге какой-то экипаж; молодой красивый кучер стоял возле.
— Видишь, — сказал Парфений, вставая и потягиваясь, — прыткий какой, тебе все еще мало Перми-то, не укатали крутые горы. Что, я разве говорю, что запрещаю? Венчайся себе, пожалуй, противузаконного ничего
нет; но лучше бы было семейно
да кротко. Пришлите-ка ко мне вашего попа, уломаю его как-нибудь; ну, только одно помните: без документов со стороны невесты и не пробуйте. Так «ни тюрьма, ни ссылка» — ишь какие нынче, подумаешь, люди стали! Ну, господь с вами, в добрый час, а с княгиней-то вы меня поссорите.
А тут мучительное беспокойство — родится ли он живым или
нет? Столько несчастных случаев. Доктор улыбается на вопросы — «он ничего не смыслит или не хочет говорить»; от посторонних все еще скрыто; не у кого спросить —
да и совестно.
— Я и теперь еще очень больна,
да к тому же работы совсем
нет. А что, я очень переменилась? — спросила она вдруг, с смущением глядя на меня.
Сначала были деньги, я всего накупила ему в самых больших магазейнах, а тут пошло хуже
да хуже, я все снесла «на крючок»; мне советовали отдать малютку в деревню; оно, точно, было бы лучше —
да не могу; я посмотрю на него, посмотрю —
нет, лучше вместе умирать; хотела места искать, с ребенком не берут.
У людей, у которых жизнь не подтасована, не приведена к одной мысли, уровень устанавливается легко; у них все случайно, вполовину уступает он, вполовину она;
да если и не уступают — беды
нет.
— Вы меня просто стращаете, — отвечал я. — Как же это возможно за такое ничтожное дело сослать семейного человека за тысячу верст,
да и притом приговорить, осудить его, даже не спросив, правда или
нет?
Осенью 1853 года он пишет: «Сердце ноет при мысли, чем мы были прежде (то есть при мне) и чем стали теперь. Вино пьем по старой памяти, но веселья в сердце
нет; только при воспоминании о тебе молодеет душа. Лучшая, отраднейшая мечта моя в настоящее время — еще раз увидеть тебя,
да и она, кажется, не сбудется».
—
Нет, иной раз и очень,
да потом все же иногда надобно подать свое мнение.
Литературы боятся,
да ее и
нет совсем; партии разошлись до того, что люди разных оттенков не могут учтиво встретиться под одной крышей.
Каждую минуту отворялась небольшая дверь и входил один биржевой агент за другим, громко говоря цифру; Ротшильд, продолжая читать, бормотал, не поднимая глаз: «
да, —
нет, — хорошо, — пожалуй, — довольно», и цифра уходила.
—
Да у меня
нет никакой системы, — отвечал с неудовольствием Прудон, и был прав.
—
Нет, но еще больше, я вовсе не христианин,
да и не знаю, деист ли.