Неточные совпадения
Невыносимая скука нашего дома
росла с каждым годом. Если б не близок был университетский курс, не
новая дружба, не политическое увлечение и не живость характера, я бежал бы или погиб.
Мои письма становились все тревожнее; с одной стороны, я глубоко чувствовал не только свою вину перед Р., но
новую вину лжи, которую брал на себя молчанием. Мне казалось, что я пал, недостоин иной любви… а любовь
росла и
росла.
Тридцать лет тому назад Россия будущего существовала исключительно между несколькими мальчиками, только что вышедшими из детства, до того ничтожными и незаметными, что им было достаточно места между ступней самодержавных ботфорт и землей — а в них было наследие 14 декабря, наследие общечеловеческой науки и чисто народной Руси.
Новая жизнь эта прозябала, как трава, пытающаяся
расти на губах непростывшего кратера.
Но Белинский черпал столько же из самого источника; взгляд Станкевича на художество, на поэзию и ее отношение к жизни
вырос в статьях Белинского в ту
новую мощную критику, в то
новое воззрение на мир, на жизнь, которое поразило все мыслящее в России и заставило с ужасом отпрянуть от Белинского всех педантов и доктринеров.
— Николай Иваныч был поражен, — сказала она про Свияжского, — как
выросло новое строение с тех пор, как он был здесь последний раз; но я сама каждый день бываю и каждый день удивляюсь, как скоро идет.
Он перешел в столовую, выпил чаю, одиноко посидел там, любуясь, как легко
растут новые мысли, затем пошел гулять и незаметно для себя очутился у подъезда дома, где жила Нехаева.
Неточные совпадения
Надежды
росли и с каждым
новым днем приобретали всё больше и больше вероятия.
Прежде бывало, — говорил Голенищев, не замечая или не желая заметить, что и Анне и Вронскому хотелось говорить, — прежде бывало вольнодумец был человек, который воспитался в понятиях религии, закона, нравственности и сам борьбой и трудом доходил до вольнодумства; но теперь является
новый тип самородных вольнодумцев, которые
вырастают и не слыхав даже, что были законы нравственности, религии, что были авторитеты, а которые прямо
вырастают в понятиях отрицания всего, т. е. дикими.
Эти размышления позволяли Климу думать о Макарове с презрительной усмешкой, он скоро уснул, а проснулся, чувствуя себя другим человеком, как будто
вырос за ночь и
выросло в нем ощущение своей значительности, уважения и доверия к себе. Что-то веселое бродило в нем, даже хотелось петь, а весеннее солнце смотрело в окно его комнаты как будто благосклонней, чем вчера. Он все-таки предпочел скрыть от всех
новое свое настроение, вел себя сдержанно, как всегда, и думал о белошвейке уже ласково, благодарно.
Агафья Матвеевна в первый раз узнала, что у ней есть только дом, огород и цыплята и что ни корица, ни ваниль не
растут в ее огороде; увидала, что на рынках лавочники мало-помалу перестали ей низко кланяться с улыбкой и что эти поклоны и улыбки стали доставаться
новой, толстой, нарядной кухарке ее братца.
Выросши из периода шалостей, товарищи поняли его и окружили уважением и участием, потому что, кроме характера, он был авторитетом и по знаниям. Он походил на немецкого гелертера, знал древние и
новые языки, хотя ни на одном не говорил, знал все литературы, был страстный библиофил.