Он затормошился и наделал ряд невероятных глупостей, велел мужикам по дороге быть одетыми в праздничные кафтаны,
велел в городах перекрасить заборы и перечинить тротуары.
Неточные совпадения
Холера — это слово, так знакомое теперь
в Европе, домашнее
в России до того, что какой-то патриотический поэт называет холеру единственной верной союзницей Николая, — раздалось тогда
в первый раз на севере. Все трепетало страшной заразы, подвигавшейся по Волге к Москве. Преувеличенные слухи наполняли ужасом воображение. Болезнь шла капризно, останавливалась, перескакивала, казалось, обошла Москву, и вдруг грозная
весть «Холера
в Москве!» — разнеслась по
городу.
Восточная Сибирь управляется еще больше спустя рукава. Это уж так далеко, что и
вести едва доходят до Петербурга.
В Иркутске генерал-губернатор Броневский любил палить
в городе из пушек, когда «гулял». А другой служил пьяный у себя
в доме обедню
в полном облачении и
в присутствии архиерея. По крайней мере, шум одного и набожность другого не были так вредны, как осадное положение Пестеля и неусыпная деятельность Капцевича.
Пока я занимался размещением деревянной посуды и вотских нарядов, меда и чугунных решеток, а Тюфяев продолжал брать свирепые меры для вящего удовольствия «его высочества», оно изволило прибыть
в Орлов, и громовая
весть об аресте орловского городничего разнеслась по
городу. Тюфяев пожелтел и как-то неверно начал ступать ногами.
Когда мы ехали домой,
весть о таинственном браке разнеслась по
городу, дамы ждали на балконах, окна были открыты, я опустил стекла
в карете и несколько досадовал, что сумерки мешали мне показать «молодую».
Настоящий Гегель был тот скромный профессор
в Иене, друг Гельдерлина, который спас под полой свою «Феноменологию», когда Наполеон входил
в город; тогда его философия не
вела ни к индийскому квиетизму, ни к оправданию существующих гражданских форм, ни к прусскому христианству; тогда он не читал своих лекций о философии религии, а писал гениальные вещи, вроде статьи «О палаче и о смертной казни», напечатанной
в Розенкранцевой биографии.
Беру на железной дороге вечернюю газету и читаю большими буквами: «Болезнь генерала Гарибальди», потом
весть, что он на днях едет
в Капреру, не заезжая ни
в один
город.
Кожин только посмотрел на него остановившимися страшными глазами и улыбнулся. У него по странной ассоциации идей мелькнула в голове мысль: почему он не убил Карачунского, когда встрел его ночью на дороге, — все равно бы отвечать-то. Произошла раздирательная сцена, когда Кожина
повели в город для предварительного заключения. Старуху Маремьяну едва оттащили от него.
Что-то как бы напомнилось ему при имени «шпигулинские». Он даже вздрогнул и поднял палец ко лбу: «шпигулинские!» Молча, но всё еще в задумчивости, пошел он, не торопясь, к коляске, сел и
велел в город. Пристав на дрожках за ним.
Неточные совпадения
Поехал
в город парочкой! // Глядим, везет из
города // Коробки, тюфяки; // Откудова ни взялися // У немца босоногого // Детишки и жена. //
Повел хлеб-соль с исправником // И с прочей земской властию, // Гостишек полон двор!
Обрадовались старому: // «Здорово, дедко! спрыгни-ка, // Да выпей с нами рюмочку, // Да
в ложечки ударь!» // — Забраться-то забрался я, // А как сойду, не ведаю: //
Ведет! — «Небось до
города // Опять за полной пенцией?
В одной из приволжских губерний градоначальник был роста трех аршин с вершком, и что же? — прибыл
в тот
город малого роста ревизор, вознегодовал,
повел подкопы и достиг того, что сего, впрочем, достойного человека предали суду.
Но как ни строго хранили будочники вверенную им тайну, неслыханная
весть об упразднении градоначальниковой головы
в несколько минут облетела весь
город. Из обывателей многие плакали, потому что почувствовали себя сиротами и, сверх того, боялись подпасть под ответственность за то, что повиновались такому градоначальнику, у которого на плечах вместо головы была пустая посудина. Напротив, другие хотя тоже плакали, но утверждали, что за повиновение их ожидает не кара, а похвала.
По мнению здешних ученых, этот провал не что иное, как угасший кратер; он находится на отлогости Машука,
в версте от
города. К нему
ведет узкая тропинка между кустарников и скал; взбираясь на гору, я подал руку княжне, и она ее не покидала
в продолжение целой прогулки.