Неточные совпадения
Каждый год отец мой приказывал мне говеть. Я побаивался исповеди, и вообще церковная mise en scene [постановка (фр.).] поражала меня и пугала; с истинным страхом подходил я к причастию; но религиозным чувством я этого не назову, это был тот страх, который наводит все непонятное, таинственное, особенно когда ему придают серьезную торжественность; так действует ворожба, заговаривание. Разговевшись после заутрени на святой неделе и объевшись красных
яиц, пасхи и кулича, я целый год
больше не думал о религии.
Матвей, из экономических видов, сделал отчаянный опыт превратиться в повара, но, кроме бифстека и котлет, он не умел ничего делать и потому держался
больше вещей по натуре готовых, ветчины, соленой рыбы, молока,
яиц, сыру и каких-то пряников с мятой, необычайно твердых и не первой молодости.
Через минуту в кош вошел Половодов. Он с минуту стоял в дверях, отыскивая глазами сидевшую неподвижно девушку, потом подошел к ней, молча поцеловал бледную руку и молча поставил перед ней на маленькую скамеечку
большое яйцо из голубого атласа на серебряных ножках.
Я, так же как и ты, очень люблю старые пузатые комоды с медными бляхами, белые кресла с овальными спинками и кривыми ножками, засиженные мухами стеклянные люстры, с
большим яйцом из лиловой фольги посередине, — словом, всякую дедовскую мебель; но постоянно видеть всё это не могу: какая-то тревожная скука (именно так!) овладеет мною.
Неточные совпадения
За бараньим боком последовали ватрушки, из которых каждая была гораздо
больше тарелки, потом индюк ростом в теленка, набитый всяким добром:
яйцами, рисом, печенками и невесть чем, что все ложилось комом в желудке.
В доме были открыты все окна, антресоли были заняты квартирою учителя-француза, который славно брился и был
большой стрелок: приносил всегда к обеду тетерек или уток, а иногда и одни воробьиные
яйца, из которых заказывал себе яичницу, потому что
больше в целом доме никто ее не ел.
Впереди его и несколько ниже, в кустах орешника, появились две женщины, одна — старая, сутулая, темная, как земля после дождя; другая — лет сорока, толстуха, с
большим, румяным лицом. Они сели на траву, под кусты, молодая достала из кармана полубутылку водки,
яйцо и огурец, отпила немного из горлышка, передала старухе бутылку, огурец и, очищая
яйцо, заговорила певуче, как рассказывают сказки:
На полу стояли кадки масла,
большие крытые корчаги с сметаной, корзины с
яйцами — и чего-чего не было! Надо перо другого Гомера, чтоб исчислить с полнотой и подробностью все, что скоплено было во всех углах, на всех полках этого маленького ковчега домашней жизни.
Теперь беспрестанно слышишь щелканье соломенных подошв, потом визг свиньи, которую тащат на трап, там глухое падение мешка с редькой, с капустой; вон корзинку
яиц тащат, потом фруктов, груш,
больших, крепких и годных только для компота, и какисов, или какофиг.