Неточные совпадения
Последняя фраза звучала почти нравоучением бедному студенту, который решается
говорить о предмете недоступном, по мнению
графа, его пониманию.
— За
графа или князя отдадим, не иначе! —
говорил самоуверенно Зуев в беседе с женою о будущности Коры.
Более года прошло со дня свадьбы, и кроме роковой ночи у Кюба на совести
графа Белавина не было ни одного упрека. Его бывшие товарищи по кутежам стали относиться с уважением к происшедшей в нем перемене, хотя сначала с легкой усмешкой
говорили о
графе Владимире, как о верном муже и любящем отце.
— Чуть не принцу заморскому племянницу-то свою готовит. За князя или
графа, а не за иного прочего отдам,
говорит… И отдаст… Попомните мое слово, отдаст… Ничего, что из купеческого рода… В лучшем виде в графини или княгини выйдет, потому что ныне князьям-то да
графам, почитай, многим есть нечего… А тут деньжищ, ишь, уйма какая… Не пересчитать иному князю или
графу.
Случай, за который намерен был ухватиться Федор Дмитриевич Караулов, чтобы
поговорить серьезно с
графом по поводу его отношений к жене, не заставил себя долго ждать.
— Какая муха укусила тебя, будь повеселей, —
говорил граф, — не воображай, что ты идешь к одру смерти, ты входишь в храм жизни…
— Измена… — усмехнулся
граф, — вот настоящее слово… Теперь я понимаю… Но я не сержусь на тебя… Ты имеешь право
говорить мне все… Я отвечу тебе, впрочем, только одно на твои нравоучения «времен очаковских и покорения Крыма»… Ты находишь, что я злоупотребляю правом мужа?
Рассказы о гомерических кутежах и безумных тратах
графа Владимира Петровича Белавина, о которых
говорили в Петербурге, доходили, конечно, да еще и приукрашенные до ушей графини Конкордии и еще более убеждали ее, что задуманный ею шаг сделать необходимо.
Говорили, что она сохранила чувство к первому человеку, поставившему ее действительно на твердую почву — к
графу Белавину.
— Я не ошиблась. Женщину не обманешь… Я много выстрадала в эти несколько секунд. Но это ничего не значит. Я не могу на вас сердиться, я вас люблю, потому что вы страдаете, так же, как и я. Я вполне вас теперь знаю. Вы очень честный человек, как
говорил мне и
граф Владимир.
Она сказала,
говоря о
графе Белавине, что он в руках женщины, которая выпустит его не так скоро и не так безнаказанно.
— Что ты
говоришь? — воскликнул
граф, побледнев.
— Увези меня отсюда, — сквозь рыдания
говорил граф, — умоляю тебя, увези меня, я не могу, я не хочу здесь больше оставаться…
Граф говорил обо всем одинаково хорошо, с тактом, и о музыке, и о людях, и о чужих краях. Зашел разговор о мужчинах, о женщинах: он побранил мужчин, в том числе и себя, ловко похвалил женщин вообще и сделал несколько комплиментов хозяйкам в особенности.
Отступление от этих правил граф считал позволительным только в том единственном случае, когда для человека возникают новые обязательства к существам, с которыми он должен искать полного единения, для которых человек обязан «оставить отца и мать». Такое существо, разумеется, жена. Высоко ставя принцип семейный,
граф говорил, что он считает в высшей степени вредным, чтобы члены одной и той же семьи держались разных религиозных взглядов и принадлежали к разным церквам.
Неточные совпадения
Осип (в сторону).А что
говорить? Коли теперь накормили хорошо, значит, после еще лучше накормят. (Вслух.)Да, бывают и
графы.
— Бетси
говорила, что
граф Вронский желал быть у нас, чтобы проститься пред своим отъездом в Ташкент. — Она не смотрела на мужа и, очевидно, торопилась высказать всё, как это ни трудно было ей. — Я сказала, что я не могу принять его.
— Здорово, Василий, —
говорил он, в шляпе набекрень проходя по коридору и обращаясь к знакомому лакею, — ты бакенбарды отпустил? Левин — 7-й нумер, а? Проводи, пожалуйста. Да узнай,
граф Аничкин (это был новый начальник) примет ли?
— Я очень благодарен за твое доверие ко мне, — кротко повторил он по-русски сказанную при Бетси по-французски фразу и сел подле нее. Когда он
говорил по-русски и
говорил ей «ты», это «ты» неудержимо раздражало Анну. — И очень благодарен за твое решение. Я тоже полагаю, что, так как он едет, то и нет никакой надобности
графу Вронскому приезжать сюда. Впрочем…
— Да вот что хотите, я не могла.
Граф Алексей Кириллыч очень поощрял меня — (произнося слова
граф Алексей Кириллыч, она просительно-робко взглянула на Левина, и он невольно отвечал ей почтительным и утвердительным взглядом) — поощрял меня заняться школой в деревне. Я ходила несколько раз. Они очень милы, но я не могла привязаться к этому делу. Вы
говорите — энергию. Энергия основана на любви. А любовь неоткуда взять, приказать нельзя. Вот я полюбила эту девочку, сама не знаю зачем.