Неточные совпадения
Свадьба
была назначена
в сентябре, так как эти три месяца отсрочки
были потребованы Зуевой для окончательного заготовления приданого, большинство вещей которого
было заказано
в Вене и Париже и не могли
быть получены ранее этого
времени.
В это
время они уже вторично
были в Риме.
Стоило, конечно, спросить прислугу, но, во-первых, подобные справки унижали его
в собственных глазах, и во-вторых, и это
было главное, граф
был так пьян, что не мог дать себе положительного отчета,
в котором часу он покинул свою жену, сколько
времени провел
в соседнем кабинете, и, наконец, когда обнаружил исчезновение графини.
— Я уехала потому, что защитник, о котором вы говорите, показался мне
в эту минуту совершенно ненадежным, так как
время, которое я провела одна
в отдельном кабинете, оказалось достаточным, чтобы мне
было нанесено страшное оскорбление.
Вся отдавшаяся своему ребенку, проводившая у его колыбели дни и часть ночей, она, естественно, стала почти чужой для мужа, на которого эта написанная на лице молодой женщины постоянная забота о своей малютке действовала угнетающим образом. Он чувствовал, что отныне она не принадлежит ему всецело, он шел далее — он
был уверен, что даже
в то
время, когда он держал ее
в своих объятиях, она думала не о нем, а своей дочери.
Увы, это
было только
в первое
время.
В то
время, когда
пили кофе и ликеры, а мужчины дымили дорогими «регалиями», у подъезда Контана уже позвякивали бубенчики лихой тройки, за которой
было послано князем.
Быть может,
в другое
время Конкордия Васильевна и не обратила бы внимания на неделикатность мужа, приславшего ей уведомление на клочке бумаги, едва сложенной, но предшествовавшее получению этой записки настроение молодой женщины, именно этой запиской разрушенное, взволновало ее более, чем следовало.
В то
время когда Конкордия Васильевна испытывала первое жизненное горе, вдали от нее, при одном воспоминании об ее восхитительном образе, трепетно билось сердце человека, которого она не знала,
быть может, никогда не видала или не замечала, но который между тем жил лишь воспоминанием о ней.
Работа по службе
была несложна, но вскоре молодой доктор с отзывчивой душой и с искренним желанием работать нашел себе практику среди крестьян, с большим доверием, спустя короткое
время, начавшим относиться к «военному дохтуру», нежели к изредка посещавшему врачебный пункт, находившийся
в селе, земскому врачу.
Земский врач Отто Карлович Гуль из остзейских немцев, посещая врачебный пункт, оставлял
в приемном покое фельдшера Финогеныча, всегда бывшего под хмельком, а сам отправлялся к одному из соседних помещиков, где бражничал и играл
в карты все то
время, которое по службе обязан
был проводить на врачебном пункте.
В описываемое
время, впрочем, эта связь уже
была в прошедшем — опереточная дива явилась на смену будущей оперной знаменитости, каковыми считают себя все ученицы курсов пения.
Положим, петербургский летний сезон не представляет особой приманки для столичных виверов и представителей золотой молодежи, которые
в большинстве покидают на это
время берега красавицы-Невы, но душный и пыльный Киев мог
быть тоже привлекательным и казаться чуть ли не раем только влюбленному доктору Караулову.
Прошение им
было послано сравнительно недавно, а потому он и не рассчитывал на такой скорый ответ и именно
в то
время, когда он всей душой стремился
в Петербург.
Припоминая их отношения
в селе, во
время пребывания ее гостьей
в его убогой избушке, затем
в Киеве, он не мог не заметить, что
в обращении ее с ним, особенно за последнее
время,
было более теплоты и сердечности, нежели к человеку, к которому чувствуют лишь благодарность за исцеление дочери.
Когда посещение дома графа Белавина зависело от его воли, он колебался и раздумывал, откладывал его до последнего
времени, тая, однако, внутри себя сознание, что он все же решится на него, теперь же, когда этим возгласом графа Владимира Петровича: «Едем!» — вопрос
был поставлен ребром, когда отказ от посещения
был равносилен окончательному разрыву с другом, и дом последнего делался для него потерянным навсегда, сердце Караулова болезненно сжалось, и
в этот момент появилось то мучительное сомнение
в своих силах, тот страх перед последствиями этого свидания, которые на минуту смутили Федора Дмитриевича, но это мимолетное смущение не помешало, как мы знаем, ему все-таки тотчас же ответить...
В то
время, когда они выходили на подъезд гостиницы, ведя приведенный отрывочный разговор,
в голове Караулова все
время вертелись вопросы: должен ли он принять участие
в этом гнусном времяпрепровождении своего друга?
Будет ли он после этого вправе, согласно данному им обещанию графине, потребовать от Владимира отчета
в его поступках относительно его жены.
Мелкий газетный труженик Виктор Сергеевич Геркулесов, после десятилетней борьбы с нищетой и всяческими лишениями, женился на мастерице-золотошвейке Агнии Петровне
в то
время когда, судьба ему начала улыбаться и он пристроился
в качестве постоянного сотрудника к одной, обеспеченной
в завтрашнем дне газете. (
Есть в Петербурге газеты, редакторы-издатели которых, выпуская номер сегодня, не знают, выпустят ли его завтра.)
Геннадий Васильевич Аристархов
пил уже четвертую «двухспальную» рюмку, закусывая маринованными миногами, и успел
в это
время приметить молодую девушку, мрачно приютившуюся
в углу комнаты.
Во
время путешествия его, видимо, поглощала мысль об опасности, угрожающей его матери, и о том, что этой беды он не
будет в состоянии предотвратить.
Другой бы при звуке этого голоса и нежного тона слова «Владимир» и этого сердечного «ты», которыми она заменила царившие
в их коротких разговорах за последнее
время «граф» и «вы»,
был бы тронут.
Было время, когда она завидовала красоте, имени и богатству графини Белавиной. У нее даже иногда являлось желание относительно графа, который при всех его недостатках все же оставался знатным, богатым и красивым
в глазах г-жи Ботт.
Конечно,
были люди, которые находили странным, что семейный человек живет вдали от жены и дочери, но большинство, более снисходительное, не видело
в этом ничего особенного, это так часто случается
в наше
время.
Графиня Конкордия Васильевна действительно не
была никогда так красива, как
в то
время: лета только сделали эту красоту более блестящей, они дополнили то, чего ей недоставало
в юности.
Его нельзя
было назвать умным человеком, но он не
был и глуп, а между тем со
времени его связи с Надеждой Николаевной он стал неузнаваем; куда девался его прежний апломб, особенно
в отношении женщин, его остроумие, веселость — он казался приниженным, забитым, подавленным.
Из этого окна видна
была хорошенькая дачка, занимаемая графом Белавиным, где находилась
в это
время его супруга.
Но
в то же
время тот же светский кодекс требует, чтобы соблазнитель
был прежде всего джентльменом и принимал бы на себя всю ответственность за совершенное.
— Какая чудная погода! — сказала она. — Я так люблю осень, для нас с тобой это
время года должно
быть вдвойне дорого, так как осенью мы познакомились с тобой
в Киеве… Не правда ли, мой друг?..
И это произошло именно
в то
время, когда он только что начал надеяться на прощение жены и друга. Он готов
был принять от них всевозможные условия и испытания.
Я боюсь подумать о том
времени, когда мы,
быть может, снова с вами
будем в далекой разлуке, снова станем чужими друг для друга, и при этом я вас хорошо знаю и хочу
быть достойной вас.
Не раздеваясь, как
была в траурном платье и
в шляпе с длинной креповой вуалью, она вдруг опустилась на колени перед креслом, на котором сидел во
время своего первого и последнего визита доктор Караулов и которое она оберегала с тех пор, как святыню, опустила на него голову и неудержимо горько зарыдала.
Он не заметил, как прошло более получаса
времени, как вдруг
в тот момент, когда он
был занят рассматриванием древней урны-курильницы, сзади него раздался полунасмешливый, полуласковый голос...
Он умолчал, конечно, о том восторженном настроении,
в котором он
был перед свадьбой и которое относится к тому
времени, когда он писал письмо, читанное, если припомнит читатель, Карауловым с товарищем
в анатомическом театре медико-хирургической академии.
Пересматривая на днях от нечего делать, чтобы убить
время,
в одной из редакций адресную книгу Петербурга, он
был поражен, увидавши
в числе петербургских домовладельцев Фанни Викторовну Геркулесову.
В то
время, когда
в Петербурге происходили последние праздники вакханки, а затем таинственное исчезновение бывшей содержанки покойного графа Владимира Петровича Белавина и, как последствие его, трагическая смерть ее бывшего сожителя, графиня Конкордия Васильевна
была прикована к постели
в страшной нервной горячке, и за нею, как врач и как сиделка, бессменно и неустанно ухаживал Федор Дмитриевич Караулов.
Встреча с Фанни
в квартире Свирского — он не знал о его судьбе, так как во
время тяжелой болезни Конкордии Васильевны ему
было не до газет — восставала
в его памяти.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же
время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да
есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это
время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Хлестаков. Хорошо, хоть на бумаге. Мне очень
будет приятно. Я, знаете, этак люблю
в скучное
время прочесть что-нибудь забавное… Как ваша фамилия? я все позабываю.
Добчинский. Марья Антоновна! (Подходит к ручке.)Честь имею поздравить. Вы
будете в большом, большом счастии,
в золотом платье ходить и деликатные разные супы кушать; очень забавно
будете проводить
время.
— Во
времена досюльные // Мы
были тоже барские, // Да только ни помещиков, // Ни немцев-управителей // Не знали мы тогда. // Не правили мы барщины, // Оброков не платили мы, // А так, когда рассудится, //
В три года раз пошлем.
Пришел солдат с медалями, // Чуть жив, а
выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, //
В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А
в том, во-первых, счастие, // Что
в двадцати сражениях // Я
был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во
время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!