Неточные совпадения
Лицо певички вспыхнуло, и только что она хотела выразить свое негодование, как дверь отворилась и в зал вошли
граф Стоцкий с Иваном Корнильевичем и Долинским,
бывшим здесь в первый раз.
Граф Сигизмунд был окончательно уничтожен. Он действительно оказывался игрушкой в руках своего
бывшего сообщника и друга.
Несмотря на получение частых писем от первой, в которых сперва невеста
графа, а затем графиня горько жаловалась на свое одиночество и настойчиво звала к себе свою дорогую подругу. Ольга Ивановна не могла думать о своей
бывшей товарке по институту без какого-то для нее самой непонятного озлобления.
Если бы только любила и променяла добровольно, то
граф Вельский, торжествующий победу, не был бы так холоден к своему
бывшему несчастному сопернику.
Вскоре после бала у Алфимова
граф снова получил лаконичную записку своего
бывшего сообщника...
Он вспомнил, что всю ночь отгонял от себя мысль о появлении Савина, не только знавшего, но и
бывшего в приятельских отношениях с действительным владельцем титула
графов Стоцких, отгонял другою мыслью, что успеет еще на следующий день со свежей головой обдумать свое положение, и вдруг этот самый Савин, как бы представитель нашедшего себе смерть в канаве Сокольницкого поля его друга, тут как тут — явился к нему и дожидается здесь, за стеной.
Граф Сигизмунд Владиславович,
бывший уже совершенно «своим человеком» у полковницы Усовой, взялся быть «почтальоном любви» и уже на вторую записку Савина принес ему ответ от Веры Семеновны.
Она проходила мимо желтого кабинета, того самого, в котором
граф Стоцкий имел неприятное первое свидание с Кирхофом, тогда еще
бывшим Кировым.
Сегодня ко мне в комнату является какой-то длинный бездельник в высоких сапогах, с сильным запахом спирта, и говорит: «Вы
бывший граф»… Я говорю простите… Что это значит — «бывший граф»? Куда я делся, интересно знать? Вот же я стою перед вами.
Неточные совпадения
«
Граф Гейден, Милюков, Петрункевич, Родичев», — читал он; скучно мелькнула фамилия его
бывшего патрона.
От него я добился только — сначала, что кузина твоя — a pousse la chose trop loin… qu’elle a fait un faux pas… а потом — что после визита княгини Олимпиады Измайловны, этой гонительницы женских пороков и поборницы добродетелей, тетки разом слегли, в окнах опустили шторы, Софья Николаевна сидит у себя запершись, и все обедают по своим комнатам, и даже не обедают, а только блюда приносятся и уносятся нетронутые, — что трогает их один Николай Васильевич, но ему запрещено выходить из дома, чтоб как-нибудь не проболтался, что
граф Милари и носа не показывает в дом, а ездит старый доктор Петров, бросивший давно практику и в молодости лечивший обеих барышень (и
бывший их любовником, по словам старой, забытой хроники — прибавлю в скобках).
— Позвольте, — говорил самый кроткий консул из всех,
бывших после Юния Брута и Калпурния Бестии, — вы письмо это напишите не ко мне, а к
графу Орлову, я же только сообщу его канцлеру.
Владелец дома, отставной штабс-капитан Дм. Л. Олсуфьев, ничего общего с
графом Олсуфьевым не имеющий, здесь не жил, а управлял домом
бывший дворник, закадычный друг Карасева, который получал и с него и с квартирантов, содержателей торговых заведений, огромные деньги.
Ну, разумеется, тут же дорогой и анекдот к случаю рассказал о том, что его тоже будто бы раз, еще в юности, заподозрили в покраже пятисот тысяч рублей, но что он на другой же день бросился в пламень горевшего дома и вытащил из огня подозревавшего его
графа и Нину Александровну, еще
бывшую в девицах.