Чурчило, утомленный походом и взволнованный встречей с Павлом и в особенности словами последнего, лежал в каком-то тяжелом полусонном забытьи, и
молодецкая грудь его тяжело вздымалась под гнетом удручающих сновидений.
Князь Василий Верейский, сжимая острогами крутые бока своего скакуна, уже гарцевал перед теремом княжны Марии, племянницы великой княгини Софьи Фоминишны. Наличник шлема его был поднят, на шишаке развевались перья, а
молодецкая грудь была закована в блестящую кольчугу.
Неточные совпадения
— Эх, замолчи
молодецкое сердце! — заговорил снова Чурчило, ударяя себя в
грудь. — Дай вымолвить тоску-кручину другу закадычному! Нет, я весел, Димитрий, право, весел, как этот месяц, — продолжал он, прикидываясь веселым. — Да и о чем тосковать? Красоток много на белом свете, а милая-то хоть и одна, да что ж? Коли забыла она слово клятвенное, не в омут же бросаться оттого, чертям в угоду.
Чурчила, утомленный походом и взволнованный встречей с Павлом и в особенности словами последнего, лежал в каком-то тяжелом полусонном забытьи и
молодецкая грудь его тяжело вздымалась под гнетом удручающих сновидений.
Князь Василий Верейский, сжимая острогами крутые бока своего скакуна, уже гарцевал перед теремом княжны Марии, племянницы великой княгини Софьи Фоминишны. Наличник шлема его был поднят, на шишаке развевались перья, а
молодецкая грудь была закована в блестящую кольчугу.
Неточные совпадения
При первом взгляде на борзого коня Кирша вскрикнул от удивления; забилось сердце
молодецкое в
груди удалого казака; он забыл на несколько минут все свои намерения, Милославского, самого себя, — и в немом восторге, почти с подобострастием смотрел на Вихря, который, как будто бы чувствуя присутствие знатока, рисовался, плясал и, казалось, хотел совсем отделиться от земли.
— А ты, должно быть, очень сильный, братец. Гляди, в будущем году из первых силачей станешь. Только ты, наверно, силу скрываешь. Грудь-то,
грудь у тебя какая
молодецкая!
Когда он сманивал меня, выводил меня из ума, он называл своим красным солнышком, звездою незакатною — такие речи приговаривал: «В ту пору мила друга забуду, когда подломятся мои скоры ноги, опустятся
молодецкие руки, засыплют мои глаза песками, закроют белу
грудь досками».
— Истинно так… Кабы могла ты, Домаша, раскрыть
грудь мою да посмотреть, что делается в сердце моем
молодецком, не говорила бы таких речей несуразных.
— Эх, замолчи
молодецкое сердце! — заговорил снова Чурчила, ударяя себя в
грудь. — Дай вымолвить тоску-кручину другу закадычному! Нет, я весел, Дмитрий, право, весел, как этот месяц, — продолжал он, прикидываясь веселым. — Да о чем тосковать? Красоток много на белом свете, а милая-то хоть и одна, да что ж? Если забыла она слово клятвенное, не в омут же бросаться от этого, чертям в угоду.