Ей шел уже семнадцатый год, она была, как принято было тогда выражаться, «
в самой поре», и физически развита на диво.
Неточные совпадения
Встреча с Дарьей Николаевной Ивановой, случившаяся
в момент возникшего
в Салтыкове нравственного перелома, решила все. Подобно налетевшему
порыву ветра, раздувающему
в огромный пожар уже потухающую искру, встреча эта разожгла страсти
в сердце Глеба Алексеевича и с неудержимой силой потянула его к случайно встреченной им девушке.
Самая оригинальность встречи, этот мужской костюм, эти засученные для драки рукава, обнажившие сильные и красивые руки — все казалось чем-то пленительным Салтыкову.
— Что моя воля по всем, это я с измальства знаю, да и тебе это ведомо. Я напредки говорю только. Ты тоже не очень ублажай его да ходи за ним. Нужен он нам до
поры до времени, а там — хоть и
в могилу
самый раз. Я к тому говорю, может мысль
в твою башку запала, его вызволить и
самой барыней сделаться, так ты этого не дождешься.
«Пусть отдохнет до завтра…
В эту же
пору спущусь, еще потешусь…» — рассуждал он
сам с собой.
Вечная буря царствовала
в доме Салтыковых. Все дрожало, все трепетало под гнетом тяжелой руки «властной помещицы». Подобно птичкам во время бури и грозы, забирающимся
в самую густую листву дерев и, чутко насторожась, внемлящим разбушевавшейся природе, Костя и Маша по целым часам сидели
в укромных уголках своей комнаты, разделенной ширмами, и с нежных дней раннего детства привыкли находить
в этой близости спасительное средство к уменьшению
порой обуявшего их панического страха.
Смерть государыни была совершенно неожиданная и внезапная. Она умерла
в Царском Селе,
в самый день Рождества Христова, 25 декабря 1761 года. По преданию, смерть императрицы предсказала петербургским жителям известная
в то время юродивая Ксения, могила которой на Смоленском кладбище и до сих
пор пользуется особенным народным уважением. Накануне кончины государыни Ксения ходила по городу и говорила...
Мы пришли
в самую пору, то есть последние. В гостиной собралось человек восемь. Кроме нас четверых или пятерых тут были командиры английских и американских судов и еще какие-то негоцианты да молодые люди, служащие в конторе Каннингама, тоже будущие негоцианты.
— Да ты не бойся, Устюша, — уговаривал он дичившуюся маленькую хозяйку. — Михей Зотыч, вот и моя хозяйка. Прошу любить да жаловать… Вот ты не дождался нас, а то мы бы как раз твоему Галактиону
в самую пору. Любишь чужого дедушку, Устюша?
Неточные совпадения
Аммос Федорович (
в сторону).Вот выкинет штуку, когда
в самом деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих
пор еще не генералы.
Хлестаков. Нет, батюшка меня требует. Рассердился старик, что до сих
пор ничего не выслужил
в Петербурге. Он думает, что так вот приехал да сейчас тебе Владимира
в петлицу и дадут. Нет, я бы послал его
самого потолкаться
в канцелярию.
Тут сын отцу покаялся: // «С тех
пор, как сына Власьевны // Поставил я не
в очередь, // Постыл мне белый свет!» // А
сам к веревке тянется.
Пришел и
сам Ермил Ильич, // Босой, худой, с колодками, // С веревкой на руках, // Пришел, сказал: «Была
пора, // Судил я вас по совести, // Теперь я
сам грешнее вас: // Судите вы меня!» // И
в ноги поклонился нам.
Как
в ноги губернаторше // Я пала, как заплакала, // Как стала говорить, // Сказалась усталь долгая, // Истома непомерная, // Упередилось времечко — // Пришла моя
пора! // Спасибо губернаторше, // Елене Александровне, // Я столько благодарна ей, // Как матери родной! //
Сама крестила мальчика // И имя Лиодорушка — // Младенцу избрала…