Павел Петрович сел в своей ложе в кресло, имевшее подобие трона и поставленное на некотором возвышении. За
креслом стоял, с обнаженным палашем, кавалергард.
Неточные совпадения
Кабинет представлял большую комнату с двумя окнами, выходившими на площадь, отступая на некоторое расстояние от которых
стоял громадный письменный стол, а перед ним высокое
кресло; у стены, противоположной двери, в которую вошли посетители,
стоял широкий диван, крытый коричневым тисненым сафьяном, также же стулья и
кресла, стоявшие по стенам, и резной высокий книжный шкаф дополняли убранство. Пол был сплошь покрыт мягким персидским ковром, заглушающим шаги.
Павел Петрович
стоял, положив левую руку на спинку высокого
кресла, находившегося перед письменным столом. Немного позади его находились цесаревич Александр и великий князь Константин. Государыня сидела на диване.
Виктор Павлович
стоял, судорожно сжимая рукой спинку
кресла.
— Сиди, сиди… — произнесла Мария Федоровна и села на диван, около которого
стояло кресло, где сидела Похвиснева.
Он сполз с
кресла и
стоял перед ней на коленях.
В доме его чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и
кресла стояли обтянуты просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких лет всякий раз предостерегал своего гостя словами: «Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы».
Против нее — для того ли, чтоб пользоваться милым vis-а-vis [Здесь: в смысле — сидящим напротив (фр.).], или для того, чтоб не видать его за самоваром, — вдавливал в пол какие-то дедовские кресла Алексей Абрамович; за
креслами стояла девочка лет десяти с чрезвычайно глупым видом; она выглядывала из-за отца на учителя: ее-то трепетал храбрый кандидат!
Фома взглянул из-за плеча отца и увидал: в переднем углу комнаты, облокотясь на стол, сидела маленькая женщина с пышными белокурыми волосами; на бледном лице ее резко выделялись темные глаза, тонкие брови и пухлые, красные губы. Сзади
кресла стоял большой филодендрон — крупные, узорчатые листья висели в воздухе над ее золотистой головкой.
Он прошел в гостиную, где все было чисто и прибрано, как всегда, и одетые белыми чехлами высокие
кресла стояли точно мертвецы в саванах. На одном окне висела проволочная клетка, но была пуста, и дверца открыта.
Неточные совпадения
Княгиня сидела в
кресле молча и улыбалась; князь сел подле нее. Кити
стояла у
кресла отца, всё не выпуская его руку. Все молчали.
Тусклая бледность покрывала милое лицо княжны. Она
стояла у фортепьяно, опершись одной рукой на спинку
кресел: эта рука чуть-чуть дрожала; я тихо подошел к ней и сказал:
— Вот он вас проведет в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.) в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их в комнату присутствия, где
стояли одни только широкие
кресла и в них перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами Петра I, стоявшая на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель.
Театр уж полон; ложи блещут; // Партер и
кресла, всё кипит; // В райке нетерпеливо плещут, // И, взвившись, занавес шумит. // Блистательна, полувоздушна, // Смычку волшебному послушна, // Толпою нимф окружена, //
Стоит Истомина; она, // Одной ногой касаясь пола, // Другою медленно кружит, // И вдруг прыжок, и вдруг летит, // Летит, как пух от уст Эола; // То стан совьет, то разовьет, // И быстрой ножкой ножку бьет.
Бывало,
стоишь,
стоишь в углу, так что колени и спина заболят, и думаешь: «Забыл про меня Карл Иваныч: ему, должно быть, покойно сидеть на мягком
кресле и читать свою гидростатику, — а каково мне?» — и начнешь, чтобы напомнить о себе, потихоньку отворять и затворять заслонку или ковырять штукатурку со стены; но если вдруг упадет с шумом слишком большой кусок на землю — право, один страх хуже всякого наказания.