«И она теперь
жена другого, она потеряна для меня навсегда, а между тем, я чувствую, что как ни безнравственна она, я не могу и не хочу вырвать ее образ из моего сердца».
Неточные совпадения
Виктор Павлович вспомнил, что он не только не читал, но даже и не распечатывал последних писем своей
жены, полученных им в Москве одно вслед за
другим незадолго перед отъездом. Он решил отвечать наобум.
Друг мужа, он был, увы, только
другом и его
жены.
«Муж своей
жены» нимало не смущался своим положением, а, напротив, пользовался им, оказывая направо и налево далеко не бескорыстно протекцию перед всесильным «
другом своего дома». В чиновничьих сферах Петербурга он играл большую роль. Дома же совершенно стушевывался и был незаметен.
— Мне казалось бы, что мне ее надо бы было знать раньше
других, так как я ваша
жена… Вы слышите?
— А то, что если муж от
жены хочет жениться на
другой, то за это не хвалят…
— Это, дочь моя, только одна сторона вопроса,
другая заключается в том, чтобы граф повлиял на свою будущую
жену в смысле торжества католической религии и чтобы от сближения с ней графа Кутайсова не пострадали наши интересы и высокие цели приведения России на истинный путь единой римско-католической религии…
Этим последняя была всецело обязана Кутайсову и Груберу, наперерыв старавшимся возносить до небес несчастную обманутую девушку, столько лет молча сносившую позорную роль ни девушки, ни вдовы, ни мужней
жены, восхвалять ее добродетели, ум, такт и
другие нравственные качества, выставляя Оленина в самом непривлекательном свете во всей этой, по словам радетелей пользы Ирены, гнусной истории.
Он должен будет, пожалуй, даже присутствовать на их свадьбе, под руку с ненавистной
женой, с этим «извергом в юбке». Мстительная Ирена, конечно, настоит на этом. Она, «божественная Зина», будет в объятиях
другого, а он…
Тогда женщина представлялась таинственным и прелестным, именно этой таинственностью прелестным существом, — теперь значение женщины, всякой женщины, кроме своих семейных и
жен друзей, было очень определенное: женщина была одним из лучших орудий испытанного уже наслаждения.
Парасковья Ивановна была почтенная старушка раскольничьего склада, очень строгая и домовитая. Детей у них не было, и старики жили как-то особенно дружно, точно сироты, что иногда бывает с бездетными парами. Высокая и плотная, Парасковья Ивановна сохранилась не по годам и держалась в сторонке от
жен других заводских служащих. Она была из богатой купеческой семьи с Мурмоса и крепко держалась своей старой веры.
Однако, надо сказать, что для этого парня, вообще очень невоздержанного насчет легких случайных романов, существовали особенные твердые моральные запреты, всосанные с молоком матери-грузинки, священные адаты относительно
жены друга.
В которых шла за гробам мужа, // Как бедная вдова в слезах, — // И вот она
жена другого; // Зверь без разума, без чувств // Грустил бы долее! —
Неточные совпадения
Городничий (
жене и дочери).Полно, полно вам! (Осипу.)Ну что,
друг, тебя накормили хорошо?
Городничий (тихо, Добчинскому).Слушайте: вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите две записки: одну в богоугодное заведение Землянике, а
другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии одну строчку к
жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская
жена совсем
другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
По правую сторону его
жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к
другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо к семейству городничего.
— Уж будто вы не знаете, // Как ссоры деревенские // Выходят? К муженьку // Сестра гостить приехала, // У ней коты разбилися. // «Дай башмаки Оленушке, //
Жена!» — сказал Филипп. // А я не вдруг ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я слова не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня в висок! // «Ну, благо ты приехала, // И так походишь!» — молвила //
Другая, незамужняя // Филиппова сестра.