Неточные совпадения
Император Павел подарил его
великому русскому приорству рыцарей мальтийского ордена, к которому относился с особым благоволением и желал сохранить его в пределах России, «яко учреждение полезное и к утверждению добрых правил служащее».
Великий князь Павел Петрович сделался
императором.
Император сам взял с подушки древний крест
великого магистра Ла-Валетта, с изображением на нем лика Палермской Богоматери, и надел на шею этот крест, прикрепленный к старинной золотой цепи.
Император, в ограничение прав ордена, потребовал лишь одного, чтобы от
великого приора, равно как и командорства от него зависящее не должны быть жалуемы ни под каким видом кому-либо иному, кроме подданных его величества.
Не скрою от вас, откровенность за откровенность, что кроме личных дел мальтийского ордена, былая слава которого, положенная к стопам такого могущественного монарха, как русский
император, воскресла бы и зажглась бы снова, католический мир заинтересован в принятии русским государем звания
великого магистра католического ордена, как в важном шаге в деле соединения церквей.
Он слишком хорошо знал
императора Павла Петровича, чтобы не видеть в его заключительных вопросах, обращенных к графу Литте о необходимости изменить титул
великого магистра, почти созревшее в уме его величества решение принять этот титул, а следовательно, официально стать во главе католического учреждения, большинство членов которого, как мы знаем, принадлежали вместе с тем и к обществу Иисуса.
Позади
императора, на табуретах, помещались
великие князья Александр и Константин, а за ними, в некотором отдалении, находились, стоя: граф Кутайсов, оберцеремониймейстер Валуев и дежурный генерал-адъютант Уваров.
Первый затем обратился к
императору с речью на французском языке, в которой, изложив бедственное положение мальтийского ордена, лишенного своих «наследственных владений», и печальную судьбу рыцарей, рассеявшихся по всему миру, просил его величество принять на себя звание
великого магистра.
Графом Джулио Литта был прочитан затем акт избрания
императора великим магистром державного ордена святого Иоанна Иерусалимского.
В тот же день, когда
император принимал в Зимнем дворце мальтийских рыцарей, появился высочайший манифест, в котором Павел I был титулован «
великим магистром ордена святого Иоанна Иерусалимского».
Поднесение
императору Павлу Петровичу титула «
великого магистра» ордена мальтийских рьщарей вызвало в Петербурге в придворных сферах бурю восторгов.
Великий магистр ордена, барон Гомпеш, бывший до своего избрания в это звание послом римско-немецкого
императора на Мальте, с шестью рыцарями отправился в Триест, под прикрытием французского флота.
Он полагал, что верховное предводительство над орденом лучше всего предоставить русскому
императору, который уже выразил с своей стороны такое горячее сочувствие к судьбам ордена и что, поэтому, следует просить его величество о возложении на себя звания
великого магистра, если только государю угодно будет выразить на это свое согласие.
Собравшиеся рыцари, подписав протест против Гомпеша и его неудачных соратников, единогласно и с восторгом приняли предложение графа Джулио Литта и постановили: считать барона Гомпеша лишенным сана
великого магистра и предложить этот сан его величеству
императору всероссийскому.
Император окончательно выразил свое согласие на принятие сана
великого магистра, и через бывшего в Риме русского посла, Лазакевича, вошел об этом в переговоры с папою Пием VI, который не замедлил дать
императору ответ, исполненный чувств признательности и преданности.
Павел Петрович дал баварским депутатам публичную аудиенцию собственно только как
великий магистр мальтийского ордена, а не как русский
император.
Предводитель депутации,
великий бальи Пфюрд, поклонился трижды
великому магистру и, поцеловав поданную ему
императором руку, представил благодарственную грамоту
великого приорства баварского, которую Павел Петрович передал графу Ростопчину,
великому канцлеру ордена.
Сестренцевич открыто не одобрял намерения Павла Петровича принять на себя роль покровителя ордена мальтийских рыцарей, был против брака Джулио Литта и принятия на себя
императором титула
великого магистра.
Эта причина крылась в раздражении Павла Петровича против мальтийского ордена вообще, и граф, как первый втянувший государя в дело покровительства ордену и принятия тяготившего теперь
императора титула
великого магистра, стал неприятен государю.
— Вот когда я приезжал к вам, — говорил он кобенясь, — вы, господа бароны, не поверили, что я посол
великого императора. У него, сказывали вы, слуг мало; он не бросает корабельниками, не дарит нас бархатами. Теперь видите? (Он указал на множество дворян-слуг, стоявших за ним в почтительном отдалении и богато одетых.)
Неточные совпадения
— Германия не допустит революции, она не возьмет примером себе вашу несчастную Россию. Германия сама пример для всей Европы. Наш кайзер гениален, как Фридрих
Великий, он —
император, какого давно ждала история. Мой муж Мориц Бальц всегда внушал мне: «Лизбет, ты должна благодарить бога за то, что живешь при
императоре, который поставит всю Европу на колени пред немцами…»
— Да и не надо вовсе-с. В двенадцатом году было на Россию
великое нашествие
императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с.
Но благоверный же государь
император Петр
Великий совсем привел их в затмение своею табелью о рангах.
Помню только, что, войдя в первую залу,
император вдруг остановился пред портретом императрицы Екатерины, долго смотрел на него в задумчивости и наконец произнес: «Это была
великая женщина!» — и прошел мимо.
Император Александр явился в сопровождении обеих императриц, [Мать Александра I — Мария Федоровна; жена его — Елизавета Алексеевна.]
великого князя Константина Павловича и
великой княжны Анны Павловны.