Неточные совпадения
Самолюбивое чувство укреплялось в его сердце, и когда, к концу второго акта оперы,
тот же кивок
головой был сделан в третий раз, он храбро отвечал на него таким же кивком и улыбкой.
Бумага и карандаш клались и на игральный стол в
то время, когда князь играл в карты, так как Потемкин и в этом занятии не оставался праздным, и часто прерывая игру, записывал
то, что приходило ему в
голову. Во время игры в комнату несколько раз входил Попов, становился за стулом князя и как только замечал, что бумага отодвинута, тотчас брал и спешил привести в исполнение написанное.
Понятно, что отсутствие пудры на
голове, видимая причина начала припадка, была только
той каплей, которая переполнила сосуд. Начало непонятных припадков нелюдимости, доходившей до болезненного состояния, надо искать в более отдаленном от описываемого нами времени жизни Григория Александровича Потемкина.
— То-то… а
то неровен час… нам самим
головы свернет…
Много дум пронеслось в
голове молодого человека, много ощущений испытал он за
те десять — пятнадцать минут, которые он провел в приемной Амвросия.
Камердинер почтительно наклонил
голову в знак
того, что это обстоятельство ему известно.
Правила были следующие: 1) оставить все чины вне дверей, равномерно как и шляпы, а наипаче шпаги; 2) местничество и спесь оставить тоже у дверей; 3) быть веселым, однако ничего не портить, не ломать, не грызть; 4) садиться, стоять, ходить, как заблагорассудится, не смотря ни на кого; 5) говорить умеренно и не очень громко, дабы у прочих
головы не заболели; 6) спорить без сердца и горячности; 7) не вздыхать и не зевать; 8) во всяких затеях другим не препятствовать; 9) кушать сладко и вкусно, а пить с умеренностью, дабы всякий мог найти свои ноги для выхода из дверей; 10) сору из избы не выносить, а что войдет в одно ухо,
то бы вышло в другое прежде, нежели выступит из дверей.
На другой день у государыни была тоже боль
головы, и ей советовали употребить вчерашнее лекарство,
то есть опять ехать в санях, но она отвечала...
Из кабинета государыня переходила в парадную уборную, где представлялись ей некоторые вельможи в
то время, когда ей убирали
голову.
Нам с тобой, дорогой читатель, не надо вместе со смоленскими обывателями
того времени ломать
головы над происхождением этого ребенка.
Замечание князя Андрея Павловича относительно
того, что Дарья Васильевна Потемкина проболтается или напишет сыну, который может довести все это до сведения начальства, а может быть, и самой царицы, произвело на Степана гораздо более впечатления, нежели на князя, которому пришло это соображение в
голову, и лишило камердинера сладости отдохновения после исполненного трудного дела.
В
голове княгини мелькал страшный образ окровавленного трупа несчастного Костогорова,
то деревянный крест в задней аллее деревенского парка,
тот крест, у которого состоялось быстрое, неожиданное примирение супругов.
В
голове князя неслись
те же образы, но иначе оттененные: труп Костогорова и новорожденный младенец, похищенный им у матери и умерший на чужих руках, вызывали в сердце князя не жалость, а чувство оскорбленного самолюбия и затихшей, но неугасшей совершенно злобы.
Он понимал, что у трона великой государыни он стоит целой
головой выше всех других сановников, мало
того, что эти сановники пресмыкаются у его ног только потому, что он взыскан милостями императрицы; и при малейшем неудовольствии с ее стороны готовы первыми бросить в него грязью.
Они раболепной толпой теснились в его приемных, а князь зачастую совсем не принимал их и не выходил к ним, а если и появлялся перед ними,
то босой, в халате, одетом прямо на
голое тело.
— Я так не могу! — заупрямился было генерал, но его шутя втащили в воду в мундире и купали до
тех пор, пока не смыли с
головы накладку.
Если на лучезарное, полное блеска и славы жизненное поприще светлейшего набегали, как мы знаем, тучки нерасположения государыни и гнетущих воспоминаний юности,
то над
головами других наших героев разразились черные, грозовые тучи.
Рассказ Сидорыча, из которого князь слышал только
ту часть, которая касалась доказательства, что его сын жив, казалось, вносил в
голову князя еще большую путаницу.
Если в письме была тайна,
то он унес ее в могилу. Княгиня долго ломала
голову над
тем, что могло означать это странное, короткое письмо.
Несколько успокоившись, она снова начала обсуждать вопрос, и мысли вроде
того, что «за бабой не усмотришь», что она одна попадется «как кур в ощип», снова еще с большей настойчивостью посетили ее
голову.
Он тут же произвел шестнадцать человек запорожцев в офицеры, а остальных, которые отказались от чина, велел обмундировать с ног до
головы в лучшее казацкое платье и сверх
того подарил каждому по сто червонцев.
Временами «великолепный князь Тавриды» по целым часам стоял на коленях, бил с рыданием
головой в пол перед образами, в горячей молитве,
то в бешеной злобе катался по широким оттоманкам, изрыгая страшные ругательства и проклятия, а иногда по целым дням сидел, уставившись в одну точку, грызя ногти, не слыша и не видя ничего и никого, и не принимая пищи.
В часы прихода для поклонения у
головы усопшего стояли по обеим сторонам два генерал-адъютанта, у середины гроба по два офицера гвардии и два флигель-адъютанта, несколько подалее по два офицера екатеринославского гренадерского полка, лейб-гвардии бомбардирской роты и кирасирского князя Потемкина полка, а у баллюстрады по два офицера
того же полка в супервестах.
Неточные совпадения
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за
то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою
голову и на твою важность!
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из
того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце,
то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в
голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в
голове, — один из
тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты,
тем более он выиграет. Одет по моде.
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было… понимаешь? не
то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или
головою сахару… Ну, ступай с богом!
Он ученая
голова — это видно, и сведений нахватал
тьму, но только объясняет с таким жаром, что не помнит себя.